Все эти разговоры о металле и харде… я не подпишусь ни под единым словом. Рок – это просто хорошая музыка. Его нужно слушать, а не говорить о нем!
Говорить о музыке — всё равно что танцевать об архитектуре.
Все эти разговоры о металле и харде… я не подпишусь ни под единым словом. Рок – это просто хорошая музыка. Его нужно слушать, а не говорить о нем!
Юноша, обсуждавший с барменом вопрос о том, чьё творчество оригинальнее — Бартока или Шенберга.
— Доктор, да я сейчас прямо как младенец, пью одно молоко!
Тот приподнял брови:
— Вы как младенец? Да вас привезли сюда, потому что на концерте в Чикаго вы сломали ногу, прыгая кузнечиком по сцене и крича: «Я — лягушонок!» Вы продолжили турне, наплевав на закрытый перелом, отыграли еще три концерта — в Кливленде, Буффало и Нью-Йорке, пока рана не стала гноиться и вас не увезла «скорая»...
От меня все ждут, что я напишу книгу про себя. Но это будет очень тонкая книжечка: «Оззи Озборн родился 3 декабря в Бирмингеме. До сих пор жив, до сих пор поёт». Я оглядываюсь на свою жизнь и понимаю, что вспоминать нечего, только рок.
Я люблю ночь. Это мое время… В это время город словно пустеет. Ни машин, ни людей. Ни мельтешни прохожих… Тишина и покой. Я надеваю наушники, слегка сдвинув их так, чтобы слышать звуки извне, нахожу подходящую музыку и отправляюсь в путешествие…
Погоди-ка! Это что, чёрт возьми, такое?! Ты что, сдалась под напором моей трепотни?! Я же только начал! Замолчал, чтобы воздуху набрать.
Я никогда не любил копаться в себе. Ни в жизни, ни в музыке. Иногда лучше на всё плюнуть. Просто выйти на сцену и делать рок!