Души дырявые, как старый картуз,
Вы так же приторны по аватарам,
Но гнилы и гадки на вкус.
Души дырявые, как старый картуз,
Вы так же приторны по аватарам,
Но гнилы и гадки на вкус.
Зима, зима,
Кругом — снега.
Зима, зима,
Запорошила дома.
Одна зима мне мне подарила тебя,
Другая зима — отняла.
Отняла.
Я на полу, еле дыша, встать, сделать бы шаг,
Но в моей судьбе написано умереть не спеша.
Странно. В такие, якобы, моменты приходит ностальгия по яркому свету.
Я смотрю в небо, тут темно, хоть убей.
Под ногами хруст — это трупы голубей.
Вроде, судя по часам, день, но нет звезды, что может каждый силуэт на стенах превращать в тень.
Мы потеряли счет времени, но оставались те, кто в удачу еще верили.
Оптимисты. Мой совет им: чтоб себя не мучить,
Обтянись ты в одеяло, задуши, так лучше будет.
Настал момент, когда целый мир ослеп,
Погасло солнце, превратив мою квартиру в склеп.
Родные живы ли, или убило всех.
Я закрываю глаза, мне снится свет.
Если не пахал за двадцак до дрожи в руках,
То прости, пацан, мы говорим на разных языках.
Ходила на охоту, ковала серебро,
Сажала тонкий месяц в хрустальное ведро.
Деревьям шубы шила, торила санный путь,
А после в лес спешила, чтоб в избушке отдохнуть.
В твои глаза я лезу в шортах,
Я лезу в сланцах, в яркой майке...
В надежде встретить там любовь,
Увидеть солнце над Ямайкой.
Но я замёрз, мне не уйти,
Я буду вечно синим трупом
В твоих глазах, в твоей зиме,
Наверно, это очень глупо...
Я на полу, еле дыша, встать, сделать бы шаг,
Но в моей судьбе написано умереть не спеша.
Странно. В такие, якобы, моменты приходит ностальгия по яркому свету.
Я смотрю в небо, тут темно, хоть убей.
Под ногами хруст — это трупы голубей.
Вроде, судя по часам, день, но нет звезды, что может каждый силуэт на стенах превращать в тень.
Мы потеряли счет времени, но оставались те, кто в удачу еще верили.
Оптимисты. Мой совет им: чтоб себя не мучить,
Обтянись ты в одеяло, задуши, так лучше будет.
Настал момент, когда целый мир ослеп,
Погасло солнце, превратив мою квартиру в склеп.
Родные живы ли, или убило всех.
Я закрываю глаза, мне снится свет.
Но мы без капиталов все по барам да по ресторанам.
Думали, что заживем вот-вот, но заживем как раны.
А тут — отчёты, завещания, планы KPI.
На тебя снова накричали там.
Графики, таблицы, команды образования.
Растворимый Nescafe на утренних собраниях.
Мешки под глазами, там вся чернота моей души.
Не было начальника ублюдка? Значит ты не жил.
Скрой, метель
Всё, что не смог, не повторится впредь
Растает скоро этот снег
И без меня узором на стекле продолжит нить бег.