Признать, что демоны существуют, и верить в их существование – две разные вещи, особенно если демоны сами не верят, что они демоны. Но даже если они не демоны, а просто считают себя ими – то есть, если они призраки, считающие себя демонами, – они всё равно будут вести себя так, как вели бы себя демоны.
Какой отец поставит своего девятилетнего сына перед необходимостью убивать, чтобы защитить своего брата? Мне приходится быть таким отцом. Отцом, который учит, что ни человек, ни монстр, убивший их мать, не уйдет живым... и что ради семьи нужно идти до конца.
Итак, сегодня вечером Дин вышел из придорожной забегаловки в тот самый момент, когда я вогнал последнюю пулю в голову перевертыша. И сын спросил у меня: почему ты убил его, папа? Что я должен был на это ответить? Потому что он не человек, а чудище, похожее на человека? Мой мальчик вышел на улицу и увидел, что я прострелил кому-то башку, может, это я чудище, похожее на человека?
И Дин задал один из этих убийственных детских вопросов: «Папа, а разве этот дух не будет дальше убивать людей?».
Нелегко, когда тебе прямо в лицо задают такие вопросы. Не потому, что он задал этот вопрос, и не потому что он был прав, но потому, что он лучше меня разбирается в том, что правильно, а что нет. Через час мы вернулись в дом Фулера, ночью я разыскал и убил его. Он бродил неподалеку от лагеря бойскаутов, разбитого в парке Bradbury Mountain. Одному Богу известно, чтобы случилось, если бы не Дин. Я практически слетел с катушек. Мои постоянные поиски виновника смерти Мэри почти стерли грань между правильным и неправильным для меня. Из-за меня чуть не погибли дети. Охотник никогда не пасует перед охотой, и никогда не бежит от нее. Такое больше не повторится. Никогда. Я больше никогда не предам память о Мэри и не подведу моих мальчиков.
Хотел бы я заглянуть в ее дневник. Возможно, это помогло бы мне помнить ее. Возможно, дневник раскрыл бы мне ее секреты. Наверно в этом и есть смысл ведения дневника. Беречь твои истории, твою жизнь, когда тебя не станет. Чтобы другие не забывали.
Это была бы наша тринадцатая годовщина. Кружевная. Хм, одиннадцатая — стальная, а 12-я и 13-я — шелковая и кружевная? Кажется, что все должно быть наоборот, и сталь должна идти после шелка и кружев. Или, возможно, однажды вам потребуется сталь, чтобы удержать брак, и когда вы преодолеете это, то можно наслаждаться шелком и кружевами.
Сегодня Дину исполнился двадцать один год. Я купил бы ему пива, но этим его не удивишь. Он теперь ещё и оружие может сам покупать. Я пытался воспитать его правильно, и, кажется, у меня получилось. Он – шулер, любимец женщин и очень преданный сын.
Это было похоже на самый обычный день, как будто бы мы были нормальной семьей, и будто у нас была мама, которая просто отлучилась в магазин или на работу, а не умерла. Но эта иллюзия недолговечна, и я не могу позволить себе поверить в нее.
Я научил Дина всему, что знал об автомобилях, но все мои познания в этой области заканчиваются 1983 годом. Никаких современных наворотов — коробки-автомата, компьютеризированной приборной панели и прочей ерунды. Машина должна быть машиной – мощный двигатель, никакой электроники, газ и тормоз. Всё!
Поступать правильно со своими детьми не всегда значит поступать в соответствии с их желаниями.
Вчера Сэмми проснулся среди ночи. Он сказал, что боится какой-то твари в шкафу. Я пошел проверить. В шкафу никого не было, но я видел слишком много, чтобы не поверить ему. Так что я вручил Сэмми 45 калибр и сказал, что когда он в следующий раз увидит что-то в шкафу, он знает, что делать. Не думаю, что меня когда-нибудь удостоят премии «Отец года», но с тех пор Сэмми спит без кошмаров. Иногда все, что тебе нужно, так это пистолет под подушкой.
Cлайд с цитатой