Все это было бы даже смешно, если бы не было так «хорошо изложено».
Если б я имел власть не родиться, то наверно не принял бы существования на таких насмешливых условиях.
Все это было бы даже смешно, если бы не было так «хорошо изложено».
Если б я имел власть не родиться, то наверно не принял бы существования на таких насмешливых условиях.
Согласен, я не подарок. Но и новая начальница — тоже. Редкая, между нами, особь. Сто слов, навитых в черепе на ролик, причём как попало. Её изречения я затверживал наизусть с первого дня.
— Гляжу — и не верю своим словам, — говорила она.
— Для большей голословности приведу пример, — говорила она.
— Я сама слышала воочию, — говорила она.
Или, допустим, такой перл:
— Разве у нас запрещено думать, что говоришь?
Самое замечательное, весь коллектив, за исключением меня, прекрасно её понимал.
Согласен, я не подарок. Но и новая начальница — тоже. Редкая, между нами, особь. Сто слов, навитых в черепе на ролик, причём как попало. Её изречения я затверживал наизусть с первого дня.
— Гляжу — и не верю своим словам, — говорила она.
— Для большей голословности приведу пример, — говорила она.
— Я сама слышала воочию, — говорила она.
Или, допустим, такой перл:
— Разве у нас запрещено думать, что говоришь?
Самое замечательное, весь коллектив, за исключением меня, прекрасно её понимал.
... Некоторая тупость ума, кажется, есть почти необходимое качество если не всякого деятеля, то по крайней мере всякого серьёзного наживателя денег.
В последнее время и он меня мучил: всё это было натурально, люди и созданы, чтобы друг друга мучить.
Совершенство нельзя ведь любить; на совершенство можно только смотреть как на совершенство, не так ли?
А знаете, чего вы боитесь больше всего? Вы искренности нашей боитесь больше всего, хоть и презираете нас!