Ты обвился вокруг
Виноградной лозой;
Напоив меня собственной кровью,
Ты свалился без сил,
Но меня не спросил —
Я, быть может, такого не стою!
Ты обвился вокруг
Виноградной лозой;
Напоив меня собственной кровью,
Ты свалился без сил,
Но меня не спросил —
Я, быть может, такого не стою!
Мои чувства и мысли нырнули в туман,
Разум мой удалился от дел;
Как признанья мои превратились в обман,
Ты не слышал — а я не смотрел...
Наши души сцепились голодным зверьём,
А телам было этого мало -
И наутро безумное сердце мое,
Застонав, на весь день умирало,
Чтоб воскреснуть для крика натянутых струн,
Чтобы ночью стать арфой твоею;
нервы сталью звенят -
Но больнее стократ
То, что я доиграть не сумею.
Не разыгрывайте Несчастную Жертву.
Разыгрывать — не значит «представлять то, чего нет». И тем не менее можно погрузиться в состояние Несчастной Жертвы, а можно этого не делать.
Вспомни, разве ты читал святые книги?
Ты не смог сдержать соблазна
Получить себе все сразу,
И решил призвать великих,
Так взгляни же в демонические лики!
Брат мой, брат –
Холодное сердце,
Что мне скажешь вместо ответа?
Как мешал боль с медом и перцем,
Как устал лететь против ветра?
Студенты должны были понять простую истину — разрушать легче, чем строить. Легче и веселее. Но когда убивают то, что ты долго и мучительно создавал, растил и лелеял, у тебя отнимают часть души. Ученики должны были прочувствовать, каково это, чтобы в дальнейшем не пользоваться силой безрассудно. Да, многие перегорят, не поймут цели испытания, ожесточатся. Но именно потому Птиц учил сначала созиданию — отверженные не смогут сильно навредить. Остальные же научатся соизмерять мощь, будут вспоминать боль потери.
В спину удар может и проще… Мне ли тебя учить?
Лживый угар, это же, в общем, твой безотказный щит.
Я разливаю боль без угрозы, выпей со мной до дна!
Что ж ты боишься!? Кровь или Слёзы – это лишь сорт вина.