— Отличная снежинка, кстати говоря.
— Моя работа и, правда, так примитивна?
— Я серьезно. В ней что-то... про одиночество...
— Приму это как комплимент.
— Отличная снежинка, кстати говоря.
— Моя работа и, правда, так примитивна?
— Я серьезно. В ней что-то... про одиночество...
— Приму это как комплимент.
— Не переживай, милая. Я не трону тебя.
— Ты уже сделал достаточно.
— Я сделал более, чем достаточно. Я показал милосердие, доброту, жалость... ради тебя, всё ради тебя, Кэролайн.
— Парень с сотней долларов.
— Храбрая барменша. Камилла... Это французское имя.
— Так звали мою бабушку. Зови меня Ками.
Удивительный художник.
— А ты рисуешь? Нет, но люблю смотреть. У каждого художника своя история.
— И какова его история?
— Он... зол. В нем тьма. Ему страшно, и он не знает, что делать.
Он бы хотел сам контролировать своих демонов, а не чтобы они контролировали его.
Он потерян. Одинок. Или просто слишком много выпил.
Прости. Слишком горжусь дипломом по психологии.
— Нет... Думаю, ты как раз права.
— Так а ты... рисуешь?
— О, Господи. У тебя есть сердце. Ой, ошиблась. Это всего лишь окровавленное ребро.
— Что ж, я рад что ты находишь мои мучения такими забавными.
— Ты мерзавец!
— Зато ты классно целуешься. Послушай, ради твоего спасения я рисковал разоблачением.
— Один неплохой поступок — и, думаешь, стал моим героем? Бррр... Надо срочно рот прополоскать!
— Эй, это ты меня всего облизала, я-то тут при чем?
— Мило. Мы торчим здесь, пока маменькин сынок осуществляет жертвоприношение. Ты жалок, Финн!
— Помолчи, Коул. У него есть мужество, какое тебе и не снилось.
— Что бы ты о нас ни думала, убийство собственных детей это жестоко.
— Я лишь сожалею, что не позволила вам умереть тысячу лет назад.
— Хватит. Мне наскучила эта болтовня. Заканчивай, мам. Или я верну тебя в ад.
— Тысячу лет мне приходилось наблюдать за вами. Чувствовать боль каждой жертвы. Страдать, пока вы проливали кровь. Даже ты, Элайджа, с твоими претензиями на благородство ничуть не лучше. Все вы — сущее проклятие, растянувшееся на многие столетия. Если вы пришли молить о пощаде — простите. Но вы пришли зря.
— Может быть, это потому, что я чистое зло и ничего не могу с собой поделать?
— Нет, это потому, что тебе больно... что означает, что есть часть тебя, которая является человеком.
— Как ты вообще можешь так думать?
— Потому что я вижу это.