Антуан Франсуа Прево. История кавалера де Грие и Манон Леско

Другие цитаты по теме

Нет ничего более восхитительного и ничто не делает большей чести добродетели, чем доверие к людям, честность которых заведомо известна; знаешь, что, обращаясь к ним, можно ничего не опасаться: если они и не в состоянии предложить помощь, можно быть уверенным, по крайней мере, что всегда, встретишь с их стороны доброту и сочувствие. И сердце, которое так старательно замыкается перед остальными людьми, непроизвольно раскрывается в их присутствии, подобно цветку, распускающемуся под благотворным влиянием весенних ласковых лучей солнца.

Ежели истинно то, что небесная помощь в любое мгновение обладает силою, равною силе страстей, пусть объяснят мне, какая же роковая власть совращает вдруг человека со стези долга, почему он теряет всякую способность к сопротивлению и не чувствует при этом ни малейших угрызений совести.

Дольше я не имел сил вынести речь, каждое слово которой,.... я встал из-за стола и не успел сделать несколько шагов как упал без чувств и без сознания.

Как бы низко ты ни пал, всегда найдётся, куда падать дальше. Жизнь – бездонная яма, падать можно бесконечно…

— Капитан, сложно работать в такой обстановке. Мы можем дать им [Изгнанникам] отпор?

— Я с этим разберусь, профессор. А вы пока готовьте данные по Ковчегу.

— ... Потревожили улей, да?

— Да уж... Сколько мы ещё продержимся?

— Недолго — слишком быстро теряем орудия. Такими темпами всё скоро закончится...

Холодный страх сковал сознание,

Вглубь проникает, словно яд.

И губ горячее дыханье... Ты пала...

Нет пути назад.

Те, кто по-настоящему высоту любят — редко падают вниз.

Молодые женщины могут по наклонной плоскости скатиться в пропасть. Достаточно иной раз кадрили на балу, романса, спетого за фортепьяно, загородной прогулки, чтобы за ними последовало непоправимое несчастье. К нему стремятся сами, поддавшись опрометчивому легкомыслию юности! А лишь только женщина перейдет известные границы, она неизменно попадает в руки трёх фурий, имя которых — позор, раскаяние, нищета, и тогда...

И, может быть, то, что я всегда недолго жалел о людях и странах, которые покидал, — может быть, это чувство лишь кратковременного сожаления было таким призрачным потому, что всё, что я видел и любил, — солдаты, офицеры, женщины, снег и война, всё это уже никогда не оставит меня — до тех пор, пока не наступит время моего последнего, смертельного путешествия, медленного падения в чёрную глубину, в миллион раз более длительного, чем моё земное существование, такого долгого, что, пока я буду падать, я буду забывать это всё, что видел, и помнил, и чувствовал, и любил; и, когда я забуду всё, что я любил, тогда я умру.

Главное не то, сколько раз мы падаем, а то, насколько быстро встаем на ноги.