Грэм Грин. Конец одного романа

Другие цитаты по теме

Уилсон почувствовал, что Скоби новичок в мире обмана, он не жил в нем с самого детства; и Уилсон испытывал что-то вроде зависти к Скоби.

Однако нельзя же прожить жизнь, никому не доверяя, запереть себя в худшую из тюрем, какая может быть, — в самого себя.

Нельзя любить человечество. Можно любить людей.

Наверное, я заметил Сару, потому что она была счастливая, — в те годы ощущение счастья потихоньку умирало. Счастливыми бывали пьяные, дети, больше никто.

Какой ты добрый, Бог. Ты мог бы убить нас счастьем, а дал нам с Тобой быть в горе.

И зачем только мы пытаемся понять друг друга, не проще ли признать, что один человек никогда не поймет другого, ни жена — мужа, ни любовник — любовницу, ни родители своего — своего ребенка.

Человек так ограничен: он даже не способен изобрести новый грех — все это есть и у животных. И за этот мир умер Христос! Чем больше видишь вокруг себя зла, чем больше слышишь о нем, тем большей славой сияет эта смерть. Легко отдать жизнь за доброе, за прекрасное — за родной дом, за детей, за цивилизацию, но нужно быть Богом, чтобы умереть за равнодушных, за безнравственных.

Нельзя любить человечество. Можно любить людей.

И откуда в человеке эта страсть к разрушению — ведь до конца всего никогда не разрушишь.

Странно узнать и поверить, что тебя любят, когда ты сам знаешь, что любить тебя могут только родители и Бог.