Я потерял единственного человека, с которым мог бы разделить свою единственную жизнь.
Жизнь уходила на то, чтобы на нее зарабатывать.
Я потерял единственного человека, с которым мог бы разделить свою единственную жизнь.
Жизнь уходила на то, чтобы на нее зарабатывать.
Всё родившееся обречено на смерть. А значит, наши жизни — как небоскребы. Дым поднимается с разной скоростью, но горят все, и мы в ловушке.
Думай. Пока способен думать, ты жив.
Мне жаль, что вся жизнь уходит на то, чтобы научиться жизни.
Сорок лет любишь кого-то, а потом только скобы и скотч.
Она написала: я бы хотела снова стать девочкой, и чтобы вся жизнь снова была впереди. Я страдала чаще, чем следовало. А радости, которые мне выпали, не всегда радовали. Теперь я бы прожила иначе. Когда я была в твоем возрасте, дедушка купил мне рубиновый браслет. Он был большой и болтался на запястье. Не браслет, а целое ожерелье. Позднее дедушка признавался, что специально просил ювелира сделать его таким. Он хотел, чтобы размер браслета был символом его любви.
Больше рубинов — больше любви. Но носить его было мукой. Я вообще его не носила. И вот главное, что я хочу тебе сказать. Если я решу подарить тебе браслет, я сперва дважды измерю твое запястье
Я так боюсь потерять то, что люблю, что запрещаю себе любить.
Мы существуем, потому что мы существуем. Мы можем сколько угодно воображать галактики, не похожие на нашу, но других у нас нет.
Не изношена, а стерта до дыр.
Я подумал: плохо, что приходится жить, но ещё хуже, что живёшь только однажды, потому что будь у меня две жизни, я бы прожил одну из них с ней.