Если то, что ты меня забудешь, сделает тебя счастливой, тогда я не против.
— Как ты себя чувствуешь, Алиса?
— Безумной, — мой любимый ответ. Нужно закрепить за собой авторские права.
Если то, что ты меня забудешь, сделает тебя счастливой, тогда я не против.
— Как ты себя чувствуешь, Алиса?
— Безумной, — мой любимый ответ. Нужно закрепить за собой авторские права.
— Ты слишком сильно беспокоишься по поводу людей, Алиса, — говорит он. — Бери пример с меня: здравомыслие тленно, безумие — новый черный.
— Значит, ты идешь со мной на свидание? — говорит он.
— Только не начинай, — вздыхаю я. — Почему ты хочешь, чтобы я пошла с тобой на свидание? Я тебя даже не знаю.
— Давай посмотрим. Мы вместе спасли девочку, сражались с чудищами в красных плащах, а теперь сбежали от старухи, которая считает себя кошкой. Раньше я целовал девушек, еще не успев поздороваться. Ты, практически, уже моя жена. У нас и дети есть. — Он подмигивает Констанции.
Вот в чем проблема вменяемых людей. Практически всегда у них есть право убивать тех, кого они считают больными.
— .... если я вспомню тебя — с воспоминаниями нахлынет боль, а если забуду — наступит безумие...
— Если забвение сделает тебя счастливой, я не возражаю, — отвечает он.
— ... Я люблю тебя, Адам.
— Ты даже не помнишь меня. — Из-под капюшона раздается его смех.
— Я не помню твоего лица, но помню тебя своим сердцем, — говорю я. — От этого чувства мне не скрыться.
— Тогда я всегда буду с тобой...
Если ты дожила до девятнадцати лет и не умерла от воздействия паразитов и бактерий, то запросто сможешь выжить среди нормальных людей.
— Почему ты продолжаешь преследовать меня?
— У сердца есть причины, которым разум не подвластен.
Чтобы доказать твое здравомыслие, тебе придется совершать безумные поступки. Обдумай все, прежде чем принять мое предложение. Оно похоже на кроличью нору: упав в нее однажды, возврата уже не будет.
Взгляни на меня. Да, я, конечно, не образец для подражания, но все же довольно неплохой пример. Думаешь, я укуренный и легкомысленный, но знаешь, все то, что я узнал — бесконечно. Только потому, что я позволил себе жить каждым мгновением.