... О, зеркало, — холодная вода -
Кристалл уныния, застывший в льдистой раме!
О, сколько вечеров, в отчаянье, часами,
Усталая от снов и чая грёз былых,
Опавших, как листы, в провалы вод твоих
Сквозила из тебя я тенью одинокой...
Но — горе! — в сумерки, в воде твоей глубокой
Постигла я тщету своей нагой мечты...
И в зеркало без толку не гляди.
Ты всё равно увидеть там не в силах
лицо, которое в часы любви
становится прекраснее красивых.
Печалилась луна. Восторг неуловимый
Рыданьями виол струили серафимы,
И музыка текла с невидимых смычков
В лазурь дымящихся, туманных лепестков.
Ты первый поцелуй узнала в тот счастливый,
Благословенный день, — дурманные приливы
Терзали душу мне, пьянея от мечты,
Не оставляющей похмельной пустоты
Сердцам, что навсегда с ревнивой грустью слиты.
Так прикажи, и я на флейте заиграю,
На веере любви присяду робко с краю,
Стать пастухом твоих улыбок прикажи!
Как слабый человек, оставленный в больнице
Среди постылых стен, подъемлет жадный взор
К распятью, что глядит, зевая, как клубится
Зловонный фимиам в банальной складке штор,
И, в корчах распрямив свое гнилое тело,
Он тянется к окну, где буйствует рассвет,
Прильнувши лбом к стеклу, впивать оцепенело
Щетинистым лицом прекрасный, яркий свет,
И воспаленный рот, изведав скорбь утраты,
А прежде юный, пить восторг лазурных струй,
И пачкает слюной горячие квадраты,
Вонзая в пустоту блаженный поцелуй,
И, презирая смрад кадила и елея,
И время, что течет бессмысленно и зря,
Смотреть через стекло, от радости хмелея,
Как медленно встает кровавая заря,
Где золотых галер воздушные армады,
Как лебеди, плывут по пурпурной реке,
Чьи сеют молнии душистые громады
С такой беспечностью в лазурном далеке!
Сны действительно зеркала нашей души. Я называю их «Театр семи преисподней». Они очень важны для нашего духовного развития.
— Мне нравится эта вечная зима. Всё либо черное, либо белое. Люблю, когда все чётко определено.
— Разве? Тогда взгляните наверх — туда. Есть еще и голубой цвет — цвет неба... Точно так же с сердцами людей.
Как в былые дни
Называла любовью
Все горести мира,
Так нынче все радости
Смертью зову.
You are my path, my home, my star,
A beautiful tale within the tale.
And when the dust needs to move on,
I will tuck us in on a bed of snow,
Painting white, silencing the valley we built,
Together we'll sleep devoured by life.
От любови твоей
Вовсе не излечишься,
Сорок тысяч других
Мостовых любя.
Ах, Арбат, мой Арбат,
Ты мое отечество,
Никогда до конца
Не пройти тебя!
Cлайд с цитатой