... уныние, скорбь и боль способны убивать точно так же, как вирусы.
Запись боли в одном пространстве памяти нельзя стереть записями счастья в других.
... уныние, скорбь и боль способны убивать точно так же, как вирусы.
Запись боли в одном пространстве памяти нельзя стереть записями счастья в других.
Когда от него ушла Наталья, больше всего он не мог смириться с тем, что на следующий день жизнь по-прежнему продолжалась. Как ни в чем не бывало. Тогда тоже мир не остановился. Даже на краткий миг. Бог опять ничего не заметил…
Он не плакал. Не мог. Слезы пришли через несколько дней, после похорон, когда он вернулся с кладбища и увидел в ванной её халат, зубную щетку, а на ночном столике у кровати закладку в недочитанной книжке.
А знаешь ли ты, что до сих пор ты ничего не поведала мне о своём теле? А ведь мы разговариваем уже больше трёх минут.
Единственное, что я мог сделать, чтобы пережить разлуку, это полностью исчезнуть из твоей жизни. Ты была бы несчастлива здесь со мной. Я не был бы счастлив там. Мы с тобой из разделённого мира...
Вдруг так тихо сделалось в моём мире без тебя.
Он не плакал. Не мог. Слезы пришли через несколько дней, после похорон, когда он вернулся с кладбища и увидел в ванной её халат, зубную щетку, а на ночном столике у кровати закладку в недочитанной книжке.
Он просто прижал руку к сердцу и исчез из моей жизни.
Сколько боли и горя можно передать человеку меньше, чем за две минуты.
Я тосковала по тебе и не могла дождаться понедельника.