Принц шел медленно, наслаждаясь открывшимся перед его глазами праздником красок. Он покровительствовал искусствам и любил живописцев, на полотнах которых оживало и становилось вечностью прошлое.
Амстердам — рай для туристов. Край мельниц и дамб, где двускатные крыши осеняют паутины отороченных деревьями каналов, и на плавучих домиках, украшенных ящиками с геранью, полощется на ветру белье.
Художники всегда остаются самими собой. Одни всю жизнь рисуют паруса, — видимо, для того, чтобы напомнить о неудержимости ветра, который несёт нас куда-то дальше и дальше; другие, словно для опровержения присказки о прошлогоднем снеге, все рисуют и рисуют снег; те изображают коней, а другие – женщин.
Среди клиентов Гранье были арабские принцы, английская знать, бизнесмены с Востока и главы африканских стран. По залу сновали скупо одетые девушки и принимали заказы на бесплатное шампанское и виски — Арман Гранье давно усвоил, что богатые больше, чем другие, любят получать все даром.
«Освободи свою жизненную энергию «ци»; она начинает вздыматься тяжело, как гора, но затем воспаряет, словно птичье перышко». Почувствовав, как «ци» заструилась по пальцам, Трейси сконцентрировала все свое существо на вечных, не подвластных времени, упражнениях.
Если произведение искусства вызывает споры, — значит, в нем есть нечто новое, сложное и значительное.
Пусть критики расходятся во мнениях, — художник остается верен себе.
Можно простить человеку, который делает нечто полезное, если только он этим не восторгается. Тому же, кто создает бесполезное, единственным оправданием служит лишь страстная любовь к своему творению.
Всякое искусство совершенно бесполезно.
Вскоре Трейси поняла, почему говорили не «сесть в тюрьму», а «сходить в колледж». Заключение давало немалое образование, но оно ничуть не походило на общепринятое. Тюрьма была набита специалистками по любым типам преступлений. Они обменивались опытом, как лучше смошенничать, стянуть что-либо в магазине, объегорить пьяного. Посвящали друг друга в тонкости шантажа и делились последними сведениями о стукачах и подсадках.
Оказавшись в постели, она поняла, что пытаться заснуть в ней — не что иное, как современная форма средневековой пытки. Проведя ночь в кровати, которую, судя по всему, сконструировал Томас де Торквемада, Трейси проснулась, словно с похмелья.
Ежедневно через руки Трейси проходили миллионы электронных долларов. Работа захватывала — ведь она имела дело с животворящим кровеносным потоком, наполнявшим артерии мирового бизнеса. И до того как в ее жизни появился Чарльз Стенхоуп-третий, банковские операции казались Трейси самым волнующим делом на свете.
Cлайд с цитатой