С первых дней человечества горстка угнетателей брала на себя ответственность за наши жизни, хотя мы должны были отвечать за них сами. Так они отняли у нас власть. Мы не сопротивлялись. Теперь мы знаем куда ведет их путь через войны и лагеря — на бойню. Анархия предлагает другой выход. Из руин вырастает новая надежда, говорят, что анархия умерла, но знаете.. Слухи о моей смерти были сильно преувеличены...
— Вот и прекрасно. Всё раскрылось. Наконец, Вы больше не МОЁ правосудие. Теперь вы ЕГО правосудие, вы отдались ему!
И в эту игру могут играть только двое...
— Я рыдаю. Я плачу. К-кто она, V? Как её зовут?
— Её зовут Анархия. И она дала мне много больше, чем вы!
Это она научила меня, что правосудие бессмысленно без свободы. Она честна – не даёт обещаний и не нарушает их. В отличие от вас, Иезавиль.
У анархии два лица — созидателя и разрушителя. Разрушители низвергают империи, превращая их в кучи булыжника, а созидатели потом строят из него новый, лучший мир. Когда булыжника достаточно, дальше разрушать не нужно.
Анархия — явление бесполезное, поскольку она противоречит самой цели существования всякого общества.
— Много лет назад я был в Бирме, мы с друзьями работали на местное правительство. Оно пыталось купить преданность вождей разных племен при помощи драгоценных камней, но на их караван в лесу напал какой-то бандит, и мы отправились искать камни. За полгода поисков, мы не нашли никого, кто бы торговал ими. Однажды я увидел в руках у ребенка рубин, размером с мандарин. Этот бандит просто выбрасывал камни.
— Тогда зачем красть?
— Потому что он получал от этого удовольствие. Просто есть типы, которые действуют вне всякой логики. Их не подкупить, не запугать, не договориться и не придти к компромиссу. Эти люди мечтают видеть мир в огне...
Человек — животное анархическое, и анархия его сожрет, если система не будет достаточно жестокой.
Все законы общественной жизни могут быть выражены так: чем труднее народу дается государственное объединение и чем необходимее оно в данный период его истории, — тем сильнее должна быть его государственная власть. Слабая власть есть своего рода «роскошь», которую может себе позволить только народ, находящийся в исключительно благоприятных условиях; не тот народ, которого все еще тянет в анархию...
Философ, – писал он, – желающий изменить какой-нибудь дурной закон, не проповедует восстания против этого закона. Совсем иной характер у анархиста. Анархист отрицает самое существование закона, отвергает право закона приказывать нам, возбуждает людей к непризнанию в законе обязательного повеления и зовёт к восстанию против исполнения закона.
Нацию терзает праведная дрожь,
Пучится анархией милая страна.
Армия командует направо и налево
Вся советская отчизна погружается в **вно.
Ибо — наша правда,
Наша вера,
Наше дело — Анархия!
Чтобы возникла анархия, достаточно всего лишь одного водителя, который не соблюдает правила.
Анархия — мать творчества. Освободившись от социального давления, люди естественно начинают изобретать и творить, искать красоту и разум, плодотворно сотрудничать. На удобренной почве даже из самых маленьких семян вырастают большие деревья с великолепными плодами.
Cлайд с цитатой