Я двигаюсь. Значит, я существую.
Людям, не способным тронуться с места, остается только наблюдать за чужими попытками сдвинуться хоть куда-то.
Я двигаюсь. Значит, я существую.
Людям, не способным тронуться с места, остается только наблюдать за чужими попытками сдвинуться хоть куда-то.
А теперь ты мертв. И даже не заметил, как опустился занавес, разделяющий жизнь и смерть.
Она — профессионал. Почти совершенство. Ну разве что грудь могла быть чуток побольше, тогда вообще не на что жаловаться. Но что тебе Природой дано, с тем и жить.
«И что же такое свобода? — часто спрашивала себя Аомамэ. — Вырваться из одной клетки, чтобы очутиться в другой, пошире?»
А потом займемся сексом, разве не ясно? Чем еще нам заниматься? Или ты думаешь, что вывалишь мне свое добро, а я тебе: «Вот спасибо! Классную штуковину показал. Ну ладно, спокойной ночи»?
Самое главное в удре ногой по яйцам — способность отбросить всякие сомнения. Противник должен быть поражен в самое святая святых, яростно и беспощадно. Примерно как Гитлер вторгся в Бельгию и Голландию, нарушив пакты о нейтралитете, — и, ослабив границы, раздавил всю Францию. Никаких колебаний. Бац! — и ты победитель.
— У меня уже есть любимый человек. — Пояснила Аомамэ. — Когда нам было по десять лет, он мне так понравился, что я даже пожала ему руку.
— Значит в десять лет ты влюбилась в мальчика. И это все?
— И это все.
Аюми снова взялась за приборы и в глубкой задумчивости отрезала кусочек креветки.
— И что же? Где этот парень теперь? Чем занимается?
Аомамэ покачала головой.
— Не знаю.