А раз ей стало хуже, убивал ее не мышьяк. Мышьяк, видимо, боролся с убийцей. Он герой. Нужно парад ему устроить.
— А вдруг это снова галлюцинация?
— Ты принимал викодин?
— Нет.
— Тогда все в порядке.
— Да.
А раз ей стало хуже, убивал ее не мышьяк. Мышьяк, видимо, боролся с убийцей. Он герой. Нужно парад ему устроить.
— А вдруг это снова галлюцинация?
— Ты принимал викодин?
— Нет.
— Тогда все в порядке.
— Да.
— Идите и просканируйте его шею.
— Шею?
— Или повторяйте все, что я скажу... в вопросительной форме.
— Хаус, это Бог!
— Знаешь, Бог, я сейчас немного занят. Мне бы не хотелось заниматься разговорами. Может быть в четверг?
— Дай-ка проверю…. О, чёрт, у меня чума. Как насчёт пятницы?
— Нужно спросить у Кэмерон.
— Вот проклятье. Она вечно хочет знать, почему происходят всякие плохие вещи. Только на этот раз я ей дам другой ответ.
— Хаус!
— О, Господи! Скорее покарай злобную ведьму!
— Скрываешь, что твою пациентку растлил её же отец?
— Господи, на кого же ты меня покинул?!
— Твое самодовольство довольно привлекательное качество.
— Благодарю. У меня был выбор между этим и мелированием волос. Самодовольство легче поддерживать.
Считается, что больные раком лёгких сами виноваты. Они курят, значит заслужили смерть, больные раком лёгких умирают от чувства вины.
Лекарства нужны, чтобы спасать детей и щенков, и значит, нужны неудачники, на которых эти лекарства надо испытывать, значит, благополучие губит больных детей.
— Хорошо, я понял, это твоя жизнь, гробь её дальше. Я подожду.
— Чего?
— Чтобы сказать: «Я же говорил»!
Честность — великая вещь, пока тебя не спросит пациентка, не полнит ли её раздутый живот.