... проснулась с предчувствием, что сегодня наконец что-то произойдет... она стала его подогревать и растить в своей душе...
... трусость, несомненно, один из самых страшных пороков. Нет, философ, я тебе возражаю. Это самый страшный порок.
... проснулась с предчувствием, что сегодня наконец что-то произойдет... она стала его подогревать и растить в своей душе...
... трусость, несомненно, один из самых страшных пороков. Нет, философ, я тебе возражаю. Это самый страшный порок.
Ты слишком замкнут и окончательно потерял веру в людей. Ведь нельзя же, согласись, поместить всю свою привязанность к собаке. Твоя жизнь скудна, игемон.
– Ба! Да ведь это писательский дом. Знаешь, Бегемот, я очень много хорошего и лестного слышал про этот дом. Обрати внимание, мой друг, на этот дом! Приятно думать о том, что под этой крышей скрывается и вызревает целая бездна талантов.
– Как ананасы в оранжереях, – сказал Бегемот.
Ненавидимый им город умер, и только он один стоит, сжигаемый отвесными лучами, упершись лицом в небо.