Нельзя не мечтать снова увидеть того, о ком ты никогда не забудешь.
Умирали давно понемножку мы.
И, наверное, было спасением
Проститься...
Нельзя не мечтать снова увидеть того, о ком ты никогда не забудешь.
Блеснула боль в твоем прощальном взоре,
Покрылись сумраком любимые черты.
Никто не дал мне столько горя
И столько радости, как ты.
Я прощаюсь с тобою
у последней черты.
С настоящей любовью,
может, встретишься ты.
Пусть иная, родная,
та, с которою — рай,
всё равно заклинаю:
вспоминай! вспоминай!
Вспоминай меня, если
хрустнет утренний лёд,
если вдруг в поднебесье
прогремит самолет,
если вихрь закурчавит
душных туч пелену,
если пёс заскучает,
заскулит на луну,
если рыжие стаи
закружит листопад,
если за полночь ставни
застучат невпопад,
если утром белесым
закричат петухи,
вспоминай мои слёзы,
губы, руки, стихи...
Позабыть не старайся,
прочь из сердца гоня,
не старайся,
не майся -
слишком много меня!
Я не питаю иллюзий. Я знаю, что у меня за жизнь. И понимаю, чем для меня всё кончится. Плевать, будь что будет. Но я хочу, чтобы ты знала — если бы я и мог стать счастливым, то только с тобой. И Беном.
Прощай! Меня ты отпусти…
На волю птиц своей печали
Я отпущу. И все пути
Начнутся с самого начала.
Прощай! Себя ты не жалей.
Иди, ищи свою дорогу!
Прощай! Других ведь ты хотел
Путей, чтобы пробиться к Богу.
Прощай… Прощальные слова
Пиши, и в паузах кричащих
Найди забытого себя:
Из Прошлого и Настоящего.
Прощай себя. Ты не жалей!
Иди, ищи свою дорогу.
Прощай других! Ведь ты хотел
Путей, чтобы пробиться к Богу.
Прощай меня! Ты отпусти
На волю птиц своей печали.
Я отпущу! И все пути
Начнутся с самого начала.
Скажите ей, что я ушёл,
И что не смог её дождаться.
Лишь октября зажёг костёр,
Чтобы хоть как-то попрощаться.
Я сидел неподвижно, пытаясь овладеть положением. «Я никогда больше не увижу её», — сказал я, проникаясь, под впечатлением тревоги и растерянности, особым вниманием к слову «никогда». Оно выражало запрет, тайну, насилие и тысячу причин своего появления. Весь «я» был собран в этом одном слове. Я сам, своей жизнью вызвал его, тщательно обеспечив ему живучесть, силу и неотразимость, а Визи оставалось только произнести его письменно, чтобы, вспыхнув чёрным огнём, стало оно моим законом, и законом неумолимым. Я представил себя прожившим миллионы столетий, механически обыскивающим земной шар в поисках Визи, уже зная на нём каждый вершок воды и материка, — механически, как рука шарит в пустом кармане потерянную монету, вспоминая скорее её прикосновение, чем надеясь произвести чудо, и видел, что «никогда» смеётся даже над бесконечностью.
А мне вы принесли в дар изумление юности, вашей и моей, так запоздало вернувшейся. Где бы я ни был, вы везде будете со мной. Прощайте, Мари, дорогое дитя. Я знаю, маловероятно встретить счастье в этом трудном приключении, коим является жизнь такой гордой натуры, как ваша. Позвольте мне иногда приходить в ваши воспоминания, как тем старым песням, что врезались в память, и их невозможно забыть. Утратив преклонение мужа и сердце возлюбленного, вы оставите себе хотя бы дружбу Франсуа графа де Шабанна.
Ты умерла в дождливый день,
И тени плыли по воде...
В твоих глазах застыла боль,
Я разделю ее с тобой.