— Как писал Чехов, — промолвил Тамару, подымаясь с кресла, — если в начале пьесы на стене висит ружье, к концу оно выстрелит.
— В каком смысле?
— Не захламляй свою историю лишними инструментами. Не увлекайся красивостями, они сработают против тебя. Вот что хотел сказать Чехов. Он любил истории, где нет ничего лишнего.
— Но вы говорите о литературе, а я о реальности.
Прищурившись Тамару долго изучал лицо Аомамэ. И только потом изрек:
— А кто поймет, в чем отличие?
И если уж говорить начистоту, из всех авторов я выше всего ценю лишь тех, кто заставляет лично меня читать не отрываясь.
Нельзя вернуть жизнь, как негодный товар в магазин, и обменять на что-нибудь получше. Кривое, нелепое, странное — но что получил, то и влачи всю дорогу, носитель...
Большинству людей на свете не нужна истина, которую можно подтвердить. Настоящая истина почти всегда связана с болью . А людям, за редким исключением, не хочется испытывать боль. Они хотят лишь уютной душевной истории, которая дала бы им почувствовать, будто их жизнь наполнена хоть каким-нибудь смыслом. Вот почему до сих пор процветают религии.
Что однолунный мир, что двулунный — по большому счету разницы никакой. Если ты сама не веришь в окружающую действительность и если у тебя в ней нет настоящей любви — в каком из миров ты ни находилась бы, он будет для тебя фальшивой пустышкой. Граница между реальностью и условностью в большинстве случаев не видна. Она видна только сердцу.
Cлайд с цитатой