Вне зоны действия сети. Вне моей зоны.
— Один вопрос: зачем?
— Чтобы было больно.
— Кому? Мне? Ей?
— Не мне одной.
Вне зоны действия сети. Вне моей зоны.
Ты прячешься за редутами ничего не значащих фраз, придумываешь поводы не продолжать то, что ещё толком не началось, сохраняешь полное радио-молчание и к вечеру сходишь с ума от того, что она тебе не написала.
Пластиковые люди дарят друг другу пластиковые эмоции, только вот почему-то после всех этих пластиковых историй льются натуральные слезы…
Теперь то время ассоциируется у меня с туалетом фешенебельного клуба. Вокруг мрамор, огромные зеркала, дорогая парфюмерия, одежда, которая будет модной только завтра, деньги, которые появлялись из ниоткуда и исчезали в никуда, проникновенные беседы до утра, круговорот девчонок, которые входят и выходят, сантехника причудливой формы. И ты сидишь на троне, с закрытыми глазами, понимая, что по стилю жизни ты либо арабский шейх, наследник нефтяной империи, либо модный промоутер, и непонятно, что важнее. В любом случае, весь мир у тебя под ногами. Но потом веки непроизвольно дергаются, ты открываешь глаза и понимаешь, что сидишь всё-таки в туалете, а внизу, под тобой, всё-таки дерьмо.
Мы боимся собственных признаний. Мы боимся даже попытаться влюбиться, всюду ожидая подстав. Господи, кто же так нас обидел?
— Почему? За что? Почему ты не можешь остаться мужчиной и просто сказать мне, что больше меня не любишь? Зачем тебе обязательно нужно уничтожить меня?
Я не знаю, как правильно отвечать, когда тебя убивают. Я не знаю, стоит ли отвечать вообще.
А ты когда над программой про проституток работала, не думала, что подаренная тебе сумка Gucci – легализованная плата за секс? Не думала?