Воскресный вечер с Владимиром Соловьёвым

Британия и Лондон в том числе — это столица чёрных денег, потому они, простите, утомятся тут искать — у кого какие деньги. Им тогда придётся тогда выгонять всех, кто из других стран и так далее. Американцы начали всю эту заваруху. Американцы хотят все офшоры перетянуть к себе. Британцы, они не очень этому рады, потому что Великобритания уже лет двести существует на чужих деньгах. Если эти деньги уйдут из Великобритании, здесь, простите, есть будет нечего и будут побираться ходить все, здесь будет такая, знаете, страна третьего мира.

Может быть, у меня какое-то такое уличное воспитание, я уж не знаю точно... но очень часто, когда я встречаюсь с людьми академических взглядов, у меня такое впечатление, что они не понимают простой вещи: есть такие люди, я с ними лично встречался в разных обстоятельствах, которые отношения человеческие с вами воспринимают как признак слабости. Они никогда не оценят ваше благородство. И я таких людей видел в огромном количестве! Это призыв трезво смотреть на вещи! Слушайте, ну сколько веков можно искать вот этих прекрасных людей на Западе, которые готовы к контакту с нами? Ну сколько ещё веков надо?

Безответственность! Высшая форма безответственности и самоуверенности американской стороны, что им всё сойдёт с рук!

Почему рухнул царизм? Сословное общество построили! Почему рухнул Советский Союз? Сословное общество построили! Мы сейчас что построили? Мы сейчас построили тоже сословное общество с наглухо закрытыми социальными лифтами... Извините, потребность рождает функцию. Поэтому Ленин до сих пор актуален.

Любое художественное произведение по своей природе не может и не должно быть документальным. Это всегда осмысление исторических событий. Поэтому понятие правды выглядит на совершенно ином уровне и ином понимании. Но сам факт, что пытаются через любимые российским блогером окна овертона внедрить в массовое сознание, что не те мы, не такие мы.

Надо отметить, что правду не знает никто и никогда. По определению. Она просто совершенно иная. И когда мы говорим о некоей правде, мы должны четко осознавать, что правда — поколенческая. И не случайно каждое поколение понимает правду по-своему. Воспринимает по-своему. И это непростой вопрос. Потому что фильмы, которые казались правдивыми, четкими и ясными одному поколению, сейчас не будут восприниматься. Правда всегда идет через восприятие. Потому что понятие правды очень субъективировано. Мы не можем показать документальный набор фактов и сказать, что это — правда. Потому что правда — в трактовках.

Нет у нас понятия нарратива и не собираемся мы выстраивать то, что нравится американцам. У нас другая культура. У нас это — воспоминания фронтовиков. Мы не стремимся соответствовать вашему, американцы, представлению о нас. И на правду только мы имеем полнейшие права. Потому что мы заплатили за это самую страшную цену.

Правда о войне крайне простая. Она есть. И этот критерий правды применим к любому фильму. Правда звучит так: мы — народ-победитель, мы спасли мир от абсолютного зла, от нацистской страшной чумы, и никто никогда эту историческую правду не сможет изменить. Мы — народ-освободитель.

Нынешняя Украина никогда не «протянет ноги», пока ходит с «протянутой рукой».

Что касается ценностей. Никакого общего понимания ценностей не существует. Все произносят одни и те же слова, но вкладывают в них совершенно разные смыслы.

Надо трезво оценивать свои силы. Надо абсолютно четко знать, а какова цель противника. И надо очень четко представлять себе, что нельзя поддаваться желаниям, иллюзиям, надеждам.

Надо переходить от составления планов по улучшению жизни к улучшению жизни.