тело

Бренное тело корила душа:

Телу, скорбя, говорила душа:

«Грешное — все ты соблазны познало

Этого мира, где святости мало.

Ты и меня погубило грехами,

Ввергнуло в неугасимое пламя.

Ты и в аду, не избегнув огня,

Будешь терзаться и мучить меня».

Тело ответило: «Полно, душа,

Я — в услуженье, а ты — госпожа.

Ложно, неправо меня не суди,

Раны кровавые не береди.

Конь я, и ты оседлала меня,

Гонишь куда ни попало коня.

Все по твоей совершается воле,

В мире — я горсточка праха, не боле».

Половые органы привлекают нас не богатством анатомии, но скорее общей идеей.

— Как вы меня узнали?

— У вас глаза вашего отца.

— И уши моей матери. Но все остальное принадлежит вам.

Олег, я признаюсь тебе: моя мама была цыганкой. Ее тело лишало ума, как гром. С пятнадцати лет я стала вылитой матерью. Помню, в Тифлисе я поехала на извозчике покупать себе туфли, и что же ты думаешь, при­казчик сапожного магазина не сумел совладать с собой и так укусил меня за ногу, что меня увезли в больницу. С тех пор я ненавижу мужчин. Потом меня полюбил иностранец. Он хотел одевать меня во все заграничное, но я говорила: «Нет!» Тогда меня стал обожать коммунист. Мой бог, как он меня обожал. Он сажал меня на колени и говорил: «Капочка, я открою перед тобой весь мир, едем в Иркутск». Но я говорила: «Нет!» И он проклял меня и вышел из партии. Потом меня захотел один летчик. Но я рассмеялась ему в лицо. Тогда он поднялся над городом и плакал на воздухе, пока не разбился. И вот теперь Подсекальников. Женщины падали перед ним как мухи, Раиса грызла от страсти стаканы и дежурила возле его дверей, но он хотел только меня. Он хотел мое тело, он хотел меня всю, но я говорила: «Нет!» Вдруг – трах, и юноши не стало. С тех пор я возненавидела свое тело, оно пугает меня, я не могу оставаться с ним. Олег, возьмите его себе!