еда

Когда кто-то удивился, неужели такой философ, как Демонакт, с удовольствием вкушает медовые лепешки, он ответил: «Не думаешь ли ты, что только для дураков строят пчелы свои соты?»

Всё остальное это просто еда. А шоколад это шоколад.

... А уже землёй она поклялась, когда её рвало от водки с пельменями, которыми её накормили друзья этого парня, с которым она изменяла мужу. В первый раз в жизни, потому что до этого она ничего подобного не ела. Тогда она поклялась землёй, на которую блевала, что больше никогда не будет есть эти смертельные русские продукты, в которых нет ни одной частицы кислорода, а только тошнота и великодержавный пафос.

– Давай есть кусок хлеба с разных концов! Проигравший должен будет слопать столовую ложку горчицы! – предложила Ната.

– Как это с разных концов? – не понял Меф.

– Проще простого. Берем кусок хлеба. Посередине кетчупом проводим границу. И едим навстречу друг другу.

– О! – сказала Улита радостно. – Гениальная идея! Эссиорх, я тоже так хочу! Только хлеба я не ем. Он от меня толстеет. Ты не против, если мы будем соревноваться на картошке фри? Так можно гораздо быстрее столкнуться носами!

Встав из-за стола голодным — вы наелись; если вы встаете наевшись — вы переели; если встаете переевши — вы отравились.

Глазго как анчоусы. С первого раза его вкус никому не нравится, но потом подсаживаешься.

С пищей все тоже самое, что и с поглощением любой информации. Важно не то, сколько ты поглотил, а сколько реально усвоил и сколько из этого пошло на пользу.

Я сидел тихо, мирно. Потом проголодался. Дальше, как в тумане.

— Как ты насчет обеда?

— Да нет, попозже. Я после еды тупею.