быт

Быт отравляет жизнь и делает ее наполненной.

Когда батареи в доме находятся на точке замерзания, жильцы — на точке кипения.

Одна моя знакомая пять часов визжала на табурете. К ней пришла мышь и гуляла по кухне как по гастроному. Мыши хотелось на ужин чего-то необычного.

Женщина боролась с грызуном противным голосом. Мышь морщилась, но терпела. На шум заглядывал кот, но чисто посмотреть. Он был пацифист, в его душе росли тюльпаны.

Потом пришёл муж и спас всех шваброй. Бросил, промахнулся, и уже по звону посуды мышь поняла, больше здесь ей не рады. Пора.

Конечно, виноват муж. Ему показали щели за плинтусом: «эти огромные дыры, скоро в них динозавры поползут, не смей орать на кота, он не виноват что в доме нет мужчины, это ты моральный импотент, он не любит мышей, сам её ешь, может ему и раковину за тебя чинить?»

Наш путь совместный одиозен

И этим право не серьёзен.

Какой от быта певчим прок? -

Ведь путь к вершинам одинок.

А мы в такой уютной связке,

Что сочиняем только сказки,

Увы — живя на всём готовом.

В бой не торопимся за словом.

Порежем с луком помидор -

И с совестью заглохнет спор.

Спешим в объятия постели...

А раньше по небу летели...

Ты, как в окно,

В грядущее глядишь —

И всё равно

Мужчину победишь.

А он, стерпя

Сто двадцать пять обид,

Потом тебя

Спокойно победит.

Однако вы

Перехитрите в быте —

И не как львы,

Как кошки победите.

Когда живёшь с женщиной, узнаешь каждый день что-то новое. Пока что я узнал, что длинные волосы забивают сток в душе, быстрее, чем успеваешь глазом моргнуть; что не рекомендуется вырезать что-либо из газеты, пока твоя жена это не прочитала, даже если это газета недельной давности; что я — единственный человек в нашей семье, который может есть одно и то же три вечера подряд без недовольной гримасы, и что наушники были изобретены, чтобы спасти супругов от музыкальных пристрастий друг друга.

Знаешь, за что я тебя люблю? За то, что ты выше быта!

На кого он злился? Если бы знал. На московские пробки! На эти длинные потоки таракашек-машин всех цветов и марок, которые просто стояли на месте безо всякого движения. Так и вся человеческая жизнь проходит в бесполезной возне бытовых дел и суеты.

Мы слишком прозорливы, чтобы погрузиться в банальный круговорот: еда – работа – любовь. Мы слишком больны, чтобы с упрямством и презрением наблюдать за бессмысленностью жизни, как за цирковой пантомимой, хладнокровно дожидаясь последнего акта этой комедии.