Балет — это ведь не только техника. Самые лучшие партии танцуют душой...
балет
Cлайд с цитатойПри лунном свете на крылах Шопена
Слетает к нам танцовщица — она
Прелестна, как ушедшая весна.
Ее улыбка и движенья
Забыть нас заставляют на мгновенье
Жестокий мир, заботы и терзанья.
Она юна, прекрасна, вдохновенна.
Она воздушна в вихре пируэта,
Мечта мальчишки и восторг мужчины.
Пусть царства превращаются в руины —
Сейчас улыбка и движенья
Вселяют в нас безумье вдохновенья —
Все то, чему средь будней нет названья.
По лунному встревоженному морю
Скользит она, дарительница света.
При лунном свете на крылах Шопена
Слетает к нам танцовщица — она
Прелестна, как ушедшая весна.
Ее улыбка и движенья
Забыть нас заставляют на мгновенье
Жестокий мир, заботы и терзанья.
Она юна, прекрасна, вдохновенна.
Она воздушна в вихре пируэта,
Мечта мальчишки и восторг мужчины.
Пусть царства превращаются в руины —
Сейчас улыбка и движенья
Вселяют в нас безумье вдохновенья —
Все то, чему средь будней нет названья.
По лунному встревоженному морю
Скользит она, дарительница света.
…я довольно быстро поняла: когда ставишь себе цель и нудно к ней идешь — тело становится твоим союзником, начинает подсказывать правильные ответы.
Чтобы чего-то добиться, приходится переступать через людей. Сначала через себя. Потом через других.
— Не думай – это балет или уличный танец, думай, что это танец.
— Поймите, мы участвуем в чемпионате уличных танцев, а это ведь совсем другой мир.
— Тот же самый, Карли. У тебя есть сцена и публика, и ей нужны твои чувства.
Ни одной связной мысли в голове. Только красные вспышки перед глазами. Только мат сквозь стиснутые зубы вместе с дыханием. А стрелка часов на стене будто прилипла. Ноги гудят, как чугунные. Колени подламываются сами собой. Мягкие балетки жгут стопу, как наждак. Душа вылетает вперед и вверх, а неподъемное тело едва волочится следом...
Ничто не имеет значения – только Его Величество Балет. Любое препятствие на его пути должно быть беспощадно уничтожено – будь то собственные слабости или чьи-нибудь там чувства и желания.
— Здесь я прима. А ты — нет. Это я была лучшей на курсе. А ты на третий тур приехала из Шахтинска своего. Затерянного... Это со мной Митька «спящую» хотел танцевать. Он на меня ставил. Ты не знала? Я же тебя везде за собой таскаю. На все пресс-конференции эти. Это я девственности лишилась от растяжки. Не от Кирилла из электрички. Это я танцевала Аврору на выпускном. Смирись уже с этим, Ольшанская.
— Ты танцевала Аврору потому, что твоя мать мне заплатила. И я взяла деньги. А потом пошла на крышу и прыгнула. Как Белецкая.
Слезы, разумеется, не проливались никогда. Его Алина была сильна, как бывают сильны только ангелы или святые. Она всходила на алтарь искусства и знала, знала, знала, что это – алтарь. Но что с того? Боль, сжигающая тело, не имеет значения. Значение имеет только полет. Никакая цена за него не может быть слишком высокой. Искусство само знает, сколько взять с каждого. Снова и снова она бестрепетно шла в этот огонь – и улыбалась. И вновь репетировала – до изнеможения, до обмороков, до кровавых мозолей.