— Зачем им стол? Они же не рыцари круглого стола.
— Да, квадратного...
Через стены, через сон
Чужим взглядом смотрит он.
Кто поймает этот взгляд,
Тому нет пути назад.
Знаешь, когда любишь человека, то чувствуешь его как себя: он страдает — ты страдаешь. Ты ничего не рассказываешь, хочешь меня уберечь, но нет ничего хуже неизвестности! Мне от этого только больней.
— Смотрю, кто-то встал не стой ноги.
— Спал не на том боку.
— Интересно, и какой же бок у тебя не тот.
— Много будешь знать, скоро состаришься, а там и до кладбища не далеко.
— Недалеко — это сколько, если в километрах?
— А ты уже собираешься? Слишком много узнала?
— Достаточно, чтобы и тебя с собой прихватить и как можно быстрее. Крылов мертв, и я знаю, где его тело.
— Откуда?
— Много будешь знать, скоро состаришься.
— И что это мы тут гуляем?
— Мы не гуляем... Я просто решил Галине Васильевне цветов нарвать.
Как мне ей сказать? «Эй, привет, Дашуль, у тебя есть домашка по истории? И да, я убил человека...
В детстве кажется, что взрослые знают всё на свете. Потом сам становишься взрослым, остаются одни вопросы, а спросить уже не у кого.
– Ты знаешь... в старину карточные короли олицетворяли правителей. Они награждали или наказывали.
– Слушай, у меня предложение: давай обойдёмся без этих исторических параллелей, экскурсов. Ежу понятно, нас с тобой сюда позвали не награждать.
– Да... где-то мы прокололись. Интересно, где? А какой у тебя король?
– У меня их два.
– Два предупреждения? Да, крупно ты кому-то насолил. Бубновый... Юлий Цезарь.
– Ну, Юлий Цезарь и что?
– Ты же знаешь, как он кончил. Зарезан Брутом, который был ему как сын.
– По крайне мере, здесь я могу быть спокойным точно. Кто бы сюда ни вошёл – это не Максим.
— А это не опасно?
— Да не очень, правда, мы тут нашли шесть трупов и ещё что-то вроде старой тюрьмы. А ещё Андрюха получил по башке от Петрушки. Ну и за нами гнался убийца, но его замочил мутант.
— А вообще, приятнейшее местечко, Юль.