Склифосовский

Мужики всё-таки — это диагноз. Поведение вашей логике не поддаётся.

На последнем свидании я рассказал девушке об инвагинации тонкого кишечника! Она теперь даже на смс-ки не отвечает.

— Что случилось-то? Всё нормально было.

— Да, было нормально. Не знаю, частичная отслойка плаценты, массивная кровопотеря... Думаю, литра два, не меньше. По УЗИ подозреваю матку Кувелера.

— Это что значит, матку надо удалять? Да?

— Мы должны спасти и её, и ребёнка.

— Что случилось-то? Всё нормально было.

— Да, было нормально. Не знаю, частичная отслойка плаценты, массивная кровопотеря... Думаю, литра два, не меньше. По УЗИ подозреваю матку Кувелера.

— Это что значит, матку надо удалять? Да?

— Мы должны спасти и её, и ребёнка.

— Похоже, у нас всё плохо.

— Да? У меня аптечка есть. Дать?

— Давай, и полис захвати — будем прикладывать.

— Зачем Герасим утопил свою Муму? Ну что плохого она сделала ему?

— Брагин, если что — я плавать не умею.

— Ничего, не дрейфь, ты же с мастером спорта.

— По какому виду? По гребле?

— По грёбле...

Сожрут тебя, Марин. А может, не сожрут. Может, просто подавятся.

В нашей стране посадить человека в тюрьму — это ещё не конец света, а решение вопроса.

— Почему ты стал врачом? Почему именно хирургом?

— Ну, потому что для проктолога я слишком весёлый, а для гинеколога слишком влюбчивый. А для хирурга у меня всё сложилось. У меня ловкие руки и острый ум.

— А если серьёзно?

— Да чёрт его знает! Понимаешь, это мужская профессия. Сразу видно, чего ты стоишь. В операционной ведь никого не обманешь. Тут всё от тебя зависит. Решения принимаешь ты.

— А везение?

— Везение... Это уже Бог! При этом каждый делает свою работу сам. Он — свою, я — свою. При том, когда я свою работу делаю хорошо, то и Боженьке полегче.