— Пойду-ка я в бар.
— Выпить яду?
— Приятель, ты пока еще не стеклянный и не прозрачный, в курсе?
— Чего?
— Обзор заслоняешь, вот чего.
— Знаешь, у меня на спине глаз нет. [Отворачивается]
— Деревенщина неотесанная.
— Запомни, Тарантино, крестьянское добродушие – это миф. И скажи спасибо, что я сегодня без ножа. Пошел отсюда.
— А что вы съели на завтрак?
— Кофе с молоком.
— Странно, вы понимаете, что говорите?!
— Откуда вам известно, что моя дочь пытается выяснить судьбу матери? Каким образом? Вы с ней говорили?
— Я?!
— Да-да, вы.
— Нет, чтобы моя дочь слопала меня целиком, когда вернётся, да?
Жизнь – млечный путь. Идешь и не можешь остановиться. То выйдешь на луг, поросший цветами, то карабкаешься по крутым каменистым склонам, спускаешься с отвесных круч. Но не идти нельзя, даже если ты совершенно один в этой кромешной тьме скован страхом не знаешь, куда повернуть. Или, хуже того, не знаешь, кто ты такой и в чем твоя цель…
Скажи своему сеньору, что если леди-суспензия, то есть учительница химии, на меня нажаловалась, то я тоже ею не довольна.