— Ты тоже отдыхаешь?
— Да, я путешествую по разным местам.
— Ты просто сидишь на пляже и делаешь вид, что скелетов не существует?
— Это что смешно?
— Ты тоже отдыхаешь?
— Да, я путешествую по разным местам.
— Ты просто сидишь на пляже и делаешь вид, что скелетов не существует?
— Это что смешно?
— Как медведь открыл чемодан?
— Я смотрел фильм, где медведь открыл машину и уехал на ней.
— Это не фильм, Зак, это мультик.
— Я хочу сделать из тебя крутого следователя.
— Нет. Жуки и слизь, парень. Вот, где я счастлив.
Знаешь, когда ты едешь с кем-то, то шутишь по поводу того, что хорошо бы не возвращаться, и двое смеются. Но когда ты один, мир полон возможностей.
Когда я смотрю на кость, это не просто предмет, который я не связываю с собой. Это часть человека, который жил так же, как и я.
Знаешь, важнейшая часть недели это выходные. Это не кабаре, моя дорогая. Жизнь — это кабаре. Пойдем в кабаре. Как будто рассказываю про луну кроту.
Ты профессор, правильно? Ты не из агентов ФБР. Используй свои способности — заговаривай людей до смерти.
Когда нас с Ходжинсом похоронили заживо, мы написали письма тем, кого любили. На случай, если наши тела когда-нибудь найдут. Ходжинс писал Энджеле, а я написала тебе. «Дорогой агент Бут, ты человек беспорядочный, иррациональный, импульсивный, суеверный и невыносимый. Веришь в призраков, ангелов, а может и в Санта-Клауса. Но из-за тебя, я начала смотреть на Вселенную иначе. Почему простое созерцание твоего лица делает меня такой радостной? Почему я счастлива каждый раз, когда украдкой, глянув на тебя, встречаюсь с твоим взглядом. Любить тебя — бессмыслица. И любить тебя — правильно. Если я выберусь отсюда, то найду время и место, чтобы сказать тебе, что ты делаешь мою жизнь беспорядочной, запутанной, иррациональной и чудесной».
И это время пришло.
Знаешь, длительное время мы преследовали друг друга. Преследовали сквозь войны, серийных убийц, призраков и змей. И знаешь: преследовать тебя — было самым умным моим решением. А преследование тобой — было для меня большой радостью. Но теперь нам не нужно больше преследовать, потому что мы поймали друг друга.