Шон Спенсер

— Шон, как приятно, когда ты приходишь.

— Надеюсь, на каталке меня не привезут.

— Да, но я был бы рад распилить тебе грудь и извлечь твоё доброе сердце.

— Я тронут. ... А как, по-твоему, я умру?

— Убийство, но голову так и не найдут.

— Жаль.

— А ещё я повесил своё любимое произведение искусства обратно на стену.

— Это не искусство, Шон. Это плакат с сексапильной блондинкой, лежащей на Корвете.

— Если это не искусство, почему тогда я застраховал его на полмиллиона долларов?

— Потому что ты идиот.

— Если Гасу разрешено демонстрировать его знания, то и мне разрешено демонстрировать мои.

— Спенсер, нам некогда смотреть на то, как ты лепишь снеговика из картофельного пюре.

Нечем порезать брокколи? Можешь вытащить нож из моей спины.

— И если я увижу, что ты что-то вынюхиваешь... я швырну в тебя первой попавшейся под руку книгой.

— А если это будет Библия? Ее тоже швырнете? Вам не кажется, что это кощунство?

— Все, кто вскрыли гробницу Тутанхамона, умерли! Это факт, Шон!

— Конечно, это ведь было восемьдесят лет назад...

— Как там говорят? Плох не тот конь, который спотыкается, а тот, который спотыкается дважды на одном месте. Ну а если споткнулся в третий, значит, второй раз не считался. Мы же думали, он умер.

— Шон, это даже отдаленно не напоминает ту пословицу.

Я Шон Спенсер, детектив-экстрасенс. А это мой невинно зачатый напарник.

— Так ты всё-таки переживаешь за меня?

— Конечно! Я начал переживать за тебя с тех самых пор, как ты начал грызть ногти на ногах!