Сергей Майский

Я сестер близких друзей не воспринимаю как объект сексуального домогательства.

— Ты вены резал?

— Нет, стрелялся.

— И что?

— Пуля отрикошетила.

— От чего?

— Ото лба.

— Крепкий лоб у тебя, Майский!

— Ну что, будем осматриваться?

— Ага. Только призраков Розенталя из углов повыгоняю.

Майский: — Петрович, ты слыхал сказку про кашу из топора?

Круглов: — Ну...

Майский [достает половником из кастрюли с лапшой пистолет]: — А про суп из пистолета?

[Пауза.]

Майский: — Может, он что с рецептурой перепутал?

— Нужно установить, есть ли на сожженной куртке пятна крови.

— Вы такой простой, товарищ Майский. За чудесами — прямо по коридору, вторая дверь направо.

— Теперь я знаю, чем ему сделали укол.

— Я тоже знаю... иголкой.

— Майский, ты дурак?

— А что, так заметно?

— Ага.

Я понял, как было дело: он её порезал, сам умер, а она ещё полчаса ползала по квартире, разбрызгивая кровь!

Сейчас бы как в гробу крышкой закрыться: тихо, спокойно, никто над ухом не квакает.

Я страшен в гневе: я тебе голову оторву и скажу, что так и было!

Федорчук по месту регистрации не появлялся, три недели родителям не звонил... А еще что? Дождь идет.