Я страшен в гневе: я тебе голову оторву и скажу, что так и было!
— Майор Майский... Позывной: Весна.
— Галина Николаевна, это Холодов... Позывной: Холодок.
Я страшен в гневе: я тебе голову оторву и скажу, что так и было!
— Майор Майский... Позывной: Весна.
— Галина Николаевна, это Холодов... Позывной: Холодок.
— Слушай, а ты можешь помочь мне неофициально?! Мне нужно выяснить, что это за набор цифр.
— Вот вы все мужики такие... Лишь бы вам неофициально!
Федорчук по месту регистрации не появлялся, три недели родителям не звонил... А еще что? Дождь идет.
Майский: — Петрович, ты слыхал сказку про кашу из топора?
Круглов: — Ну...
Майский [достает половником из кастрюли с лапшой пистолет]: — А про суп из пистолета?
[Пауза.]
Майский: — Может, он что с рецептурой перепутал?
— Теперь я знаю, чем ему сделали укол.
— Я тоже знаю... иголкой.
— Майский, ты дурак?
— А что, так заметно?
— Ага.
— Вообще, Валюша, зависть — разрушительнейшая вещь. Вот Тропачёв из зависти подался в аферисты. Красивой жизни захотел, паразитировал на жадности зажиточных господ. А чем всё закончилось? Лежит теперь Тропачёв у тебя в морге, голый, босый.
— Ну, допустим, перед Валюшей голым, босым ни один мужик не отказался бы оказаться. Детали в том, что он совершенно мертвый, лежит в морге. И это портит всю картину.
— Ну что, будем осматриваться?
— Ага. Только призраков Розенталя из углов повыгоняю.