Расс Бриссенден

Боже милостивый, да чего вы ждете от буржуазной девицы. Забудьте про них. Найдите женщину пылкую, с горячей кровью, чтоб потешалась над жизнью, и насмехалась над смертью, и любила, пока любится.

Города, эти царства буржуа, убьют вас. Чего стоит логово торгашей, где я вас встретил. Гнилые души – это еще мягко сказано. В такой среде нравственное здоровье не сохранишь. Она растлевает. Все они там растленные, мужчины и женщины, в каждом только и есть, что желудок, а интеллектуальные и духовные запросы у них как у моллюска.

Смерти он не боялся, с едкой горечью высмеивал любой образ жизни, но, умирая, жадно любил жизнь, каждую кроху бытия. Он был одержим безумным желанием жить, ощущать трепет жизни, «все испытать на краткий миг, пока и я – пылинка в звездном вихре бытия», как выразился он однажды. Он рисковал пробовать наркотики, шел и на другие странные опыты в погоне за новой встряской, за неизведанными ощущениями.

Прошлое есть прошлое, и тот, кто утверждает, будто история повторяется, лжет.

Лира, прочь!

Я песню спел!

Тихо песни отзвучали.

Словно призраки печали,

Утонули в светлой дали!

Лира, прочь!

Я песню спел!

Я когда-то пел под кленом,

Пел в лесу темно-зеленом,

Я был счастлив, юн и смел.

А теперь я петь бессилен,

Слёзы горло мне сдавили,

Молча я бреду к могиле!

Лира, прочь!

Я песню спел...

Если крохи моих знаний сокращают мой путь к истине, это весьма утешительно. Хотя меня весьма мало интересует, прав я или неправ. Все равно это бесполезно. Человеку не дано узнать абсолютную истину.

Радость не в том, что твоя работа пользуется успехом, радость – когда работаешь.