Питер

— Что вы делаете? Это моя рукопись! Я не даю читать посторонним!

— Ну, если вы не хотите, чтобы ее читали, не оставляйте ее на столе.

Во время урока физкультуры, Алекс Финстер, зная, что Питер в радиусе слышимости, сказал, что слышал, якобы это были цыгане, ***аные цыганские каннибалы, для которых она была как курица по вкусу.

— Вообще-то, человеческое мясо больше похоже на бекон, – сказал Питер.

— Но так, для очистки совести, позволь тебе сказать, почему ты не едешь с нами, ладно? Не потому, что из-за тебя меня вышвырнули из самолета и подстрелили. Не потому, что ты стоял и смотрел, как тот инвалид надрал мне задницу. Я оставлю тебя здесь не потому, что из-за тебя меня чуть не прикончили в самую важную неделю моей жизни. Я оставлю тебя здесь по гораздо более важной причине: я презираю таких как ты на клеточном уровне.

— Я уже слышал такое, и я стараюсь работать над этим.

— Давай ****мся. Кончай, давай ****мся!

Она его оттолкнула.

— Ладно. Тогда я уезжаю.

— Не помню этой дороги.

— Девчонки не могут карту в голове держать.

— Это потому что у нас головы не пустые.

Унижение — это когда превращаешься в камень и не можешь пошевелиться, чтобы спасти свою жизнь.

— Это ужасно. На вкус как наполнитель для кошачьего туалета.

— А по-моему это восхитительно.

— Еще бы. У меня закончился кофе, так что я заварил тот, что ты принес.

— О, боже мой. Это его отец, это же его отец!

— Ладно. Куплю другой кофе. Прости. Что за проблема?

— Его отец и есть кофе. Он умер, и его прах был в этой чертовой банке.

— Вышвырни его отсюда. Бородача и его собаку — вон отсюда!

Держись, все рано или поздно кончается, и если выдержишь, то потом порадуешься, что все позади.

— Я давно хотел сказать тебе кое-что, из-за чего ужасно себя чувствую. Я как бы хочу снять груз с души. Я... Я тебя бросил на остановке в Луизиане.

— Что?

— Я не собирался возвращаться.

— Так нечестно. Как ты мог так поступить?

— Потому что я свинья. Я говнюк. Но я работаю над этим.

— Ну, знаешь что? Ты же вернулся с пончиками. Думаю, это говорит о тебе больше, чем попытка смыться. Так что просто... Ты просто особенный.

— Спасибо. Какое облегчение.

— Ну, я тоже хочу снять кое-какой груз с души.

— Давай.

— Вообще-то мне не 23 года.

— Я знаю. Все нормально.

— Сними свои очки.

— Я их только купил, хотел малость пофорсить.

— Сейчас ночь. Ты за рулём.