Мия Колуччи

Никогда не думала, что горе может вызывать физическую боль. Мне кажется, что мое тело просто скручивает от этого. Я не могу вернуться в школу. Не хочу видеть ни подруг, ни его. Я сижу дома и не выхожу, но мне не становится лучше, я чувствую себя несчастной. Прошло уже много дней, но боль не ослабевает. Каждый день просыпаюсь и я надеюсь, что все это было лишь страшным сном и все на самом деле по-прежнему, но это не сон...

— Ты хочешь в Мачу-Пикчу?!

— Да, пока вы будете осматривать остатки древних индейских городов, я поброжу по магазинам, где есть кондиционеры и вкусно пахнет.

— Да, инки десять веков назад построили там супермаркет, где продавали набедренные повязки.

— Это не важно. Заодно поменяй нам билеты, чтобы не пролететь мимо твоего Мучу...

— Мачу-Пикчу. Подожди одну секундочку. Ты, конечно, тупая, поверхностная, у тебя не хватает извилин, но я поняла, за что моя мама тебя любит.

— За нами заедут ровно в девять.

— Ладно, я даже приму душ в честь такого события.

— Что уставилась?

— Я долго думала над предложением твоей мамы и пришла к выводу...

— Думала?!

— ... Что готова разделить с тобой свой праздник.

— И не надейся.

— Я уже приняла решение, назад дороги нет. Мы будем праздновать вместе.

— Если ты доживёшь.

Быть мной — тяжкий труд!

— Парондо не преступник, а больной мальчик.

— Да-да, он больной преступник.

Полного безумства не бывает. Иногда воспоминаний слишком много и мы пытаемся вытеснить из памяти, загнать в глубь всю печаль, но никому не удавалось, как бы он ни хотел, полностью избавиться от призраков прошлого.

— Кто там?

— Мия...

— Чего тебе надо?

— Впусти меня, я промок насквозь!

— Да хоть утони! Вместе со своей ведьмой! Хороший душ тебе не повредит.

— Он казался простуженным, а потом ему стало плохо.

— Не простуженный, а обдолбанный.

— Мануэль, поговорим?

— Конечно. Завтра после уроков.