— Он казался простуженным, а потом ему стало плохо.
— Не простуженный, а обдолбанный.
— Он казался простуженным, а потом ему стало плохо.
— Не простуженный, а обдолбанный.
— С кем ты гуляешь по Парижу, Мия?
— С кем? С парнем... Он сын друга папы.
— Все ясно, как его зовут?
— У него прекрасное имя — Пьер.
— Прекрасное? Прекрасное имя Пьер?! Это не имя, а кличка собачья!
— Королева почтила нас визитом?!
— Жалко, что ещё не изобрели лекарство от назойливых мошек, от них нет спасения.
— Да, но проблема в том, что нам придется танцевать с его дочерью. Если она симпатичная — ничего, а если уродина?
— А ты вообще не танцуешь, мексиканец, слышишь?
— Подожди! Пусть она будет уродиной, но мы все равно там будем играть! Я с ней потанцую.
— Помолчи минуту, дай подумать.
— Тебе нечем думать, голова тебе дана не для мыслей, а для причёски.
— Ты хочешь в Мачу-Пикчу?!
— Да, пока вы будете осматривать остатки древних индейских городов, я поброжу по магазинам, где есть кондиционеры и вкусно пахнет.
— Да, инки десять веков назад построили там супермаркет, где продавали набедренные повязки.
— Это не важно. Заодно поменяй нам билеты, чтобы не пролететь мимо твоего Мучу...
— Мачу-Пикчу. Подожди одну секундочку. Ты, конечно, тупая, поверхностная, у тебя не хватает извилин, но я поняла, за что моя мама тебя любит.
— Папа, решил отравить мне жизнь?!
— Он тебя еще не обрадовал?
— Его вышлют из страны?
— Если ты хочешь удивить гостей, я подскажу тебе место.
— Какое?
— Цирк. «Мия и прочие обезьянки».
— Хватит метаться, на нервы действуешь.
— Я думаю, как Мануэля вытащить.
— Подумай сидя.
— Так мозг лучше работает, хотя тебе этого не понять!