Хелен Грэхем

Возможно, мистер Хантингдон, вам кажется очень забавным будить во мне ревность. Но берегитесь, как бы не пробудить вместо нее ненависть. А если вы угасите мою любовь, заставить вновь ее вспыхнуть вам будет очень нелегко.

Как странно, что мы так часто плачем из жалости к друг другу, а о себе не проливаем ни единой слезы!

И набожность, и вера, и надежда, и совесть, и разум, и все остальное, из чего слагается характер истинного христианина, тебе даны, лишь бы употребить их в дело.

Ведь раз я люблю его так сильно, то мне легко извинить ему любовь к самому себе.

По его убеждению, жена — это механизм, назначение которого преданно любить мужа и сидеть дома.

Она должна ухаживать за своим повелителем, развлекать его и всячески ублажать, пока он изволит оставаться с ней. А в его отсутствие ей положено блюсти его интересы во всем, что от нее зависит, и терпеливо ждать его возвращения, независимо от того, чем он занимается вдали от нее.

Он знает, что он — мое солнце, но когда ему угодно отнимать у меня свой свет, мое небо, по его мнению, должно оставаться в полном мраке. И он не желает, чтобы этот мрак смягчался слабым сиянием месяца.

Можно быть хорошим христианином, оставаясь веселым, счастливым человеком!

Опасения, несомненно, могут оказать больше сдерживающего влияния, чем доводы и просьбы.