Финдуилас

— Он исполнен гордыни, — промолвил Гвиндор.

— Но и милосердие ему не чуждо, — отозвалась Финдуилас. — Сердце его ещё не пробудилось, однако неизменно открыто для жалости, и отвергать её Турин во веки не станет. Может статься, что жалость — единственный ключ к его сердцу. Меня же он не жалеет. Он благоговеет предо мною, словно я — мать ему и притом королева.