Андрей Викторович Арсенин

— Ну шо, доктор, слыхать?

— Фима, закрой рот с той стороны. Дай доктору спокойно сделать себе мненье.

— Хорошо, пожалуйста.

— Мне не мешает.

— Вот видели? Интеллигентный человек!

— Ну шо, доктор, слыхать?

— Фима, закрой рот с той стороны. Дай доктору спокойно сделать себе мненье.

— Хорошо, пожалуйста.

— Мне не мешает.

— Вот видели? Интеллигентный человек!

— Сколько взяли?

— По словам инкассатора: сорок две тысячи шестьсот семнадцать рублей.

— По одному огнестрельному ранению, в сердце и в сонную артерию. Скончались сразу.

— Ворошиловские стрелки, а этот? [кивает головой в сторону инкассатора]

— А этот — ерунда. Легкая царапина плеча. Сильный шок. Говорит бессвязно…

— Значит, говорить не может, а сумму помнит от рубля и живой? Тишак, вези-ка этого царапнутого до себя и крути ему антона на нос, пока не расколется.

— Считайте, легкая царапина. Пуля прошла под кожей. Ушиб грудины. Возможно, трещина в ребре. Но в целом, можно сказать, ему повезло.

— Ему повезло?! Вот нескоро будет! Это мне повезло! Я б себе в жизни не простил, если бы упустил такой сочный фрухт! Шо? Ты, Родя, обойди всю Одессу от Ланжерона до Слободки — не найдёшь человека, шобы радовался за тебя, так как я это делаю! Даже твоя мама бы отдохнула! У меня ж до тебя разговоров — таки языка не хватит…

— Я не знаю ничего! Я не знаю!

— Конечно! Без второго слова! А я тебе поверил, Родя. А ты на горе на моем сыграл… Слизень ты ползучий!