Андрей Васильев

— Не устали?

— Я готов носить Вас на руках всю жизнь!

— Не берите на себя столь тяжкий груз, надорвётесь!

— Вы лёгкая.

— Но у меня тяжёлый характер.

— Но я ещё не придумал, как ему об этом сказать. Ты понимаешь, Джузеппе, тут важна форма: тактично, деликатно надо к нему подойти.

— Ты прав как всегда. Антонио, идём. Я это беру на себя.

— И побольше такта, Джузеппе!

— Андрюша, ты хочешь заработать миллиард?

— Да!!!

— Что у вас с Татьяной? Неразрешимые противоречия или просто поссорились?

— Эх, Андрейка, в отношениях ничего простого в принципе не бывает, тем более с Татьянами.

— Подушка безопасности в твоём драндулете есть?

— Конечно! И простыня, и одеяло... и подушка.

Я хочу быть первым, кто всё поправит, прежде чем осколки будет не собрать.

Да я не переживаю. Я сам отвёз её в роддом, девять месяцев читал книжки про беременность. Посмотрел домашние роды по сети, чужие, зачем-то... Я не переживаю. Я не переживаю... Я в панике.

— Зацени! Махнул не глядя! Раритет! Круто в таком прикиде прийти на выставку? [демонстрирует кожаную куртку-косуху]

— Куда?

— У моей дочери — выставка, я хочу сегодня выглядеть как бог!

— Ну вообще-то, в таком прикиде вы выглядите как...

— Молчи! У тебя нет вкуса.

— А невеста у тебя есть?

— Есть! Только она пока об этом не знает.

— А как ее зовут?

— А этого пока я не знаю...

— Будете так гонять — права отберут.

— Да пусть отбирают, они ведь всё равно просроченные.

— Нет прикинь, тридцать пять лет мужику, Шишкину этому, и что ж его теперь в тираж списывать?

— А вы хотели напоследок в большой стриптиз удариться?

— Да нет, куда там? Потеряла моя задница былую упругость...