Тут темно. И глубоко. И темно. Над нами очень много камня. Мили камня. Не знаете, насколько часто тут бывают обвалы? Я не вовремя говорю, что у меня клаустрофобия?
Андерс
— Я докажу тебе, что не слаб.
— Ты себе это докажи, всё равно больше никого не убедишь.
Обычно людям нравится, когда их каждое утро будят ударом по голове. Один я такой придира.
— Тебе идёт быть на короткой ноге со знатными особами.
— Кажется, меня только что оскорбили.
— Я в самом лучшем смысле. Очевидно же, что ты не будешь прозябать всю жизнь среди беженцев. Ты создана для чего-то большего. Хотел бы я, чтобы было больше знати, честно заслужившей свои титулы.
— Если хочешь что-то сказать, говори, не стесняйся.
— Ты уверен, что не против меня выслушать? Вдруг я как раз собирался признаться тебе в вечной любви?
— Это я уже слышал. Так что у тебя на уме?
— Я только сейчас сообразил, что ко мне уже давно не заявлялись никакие бандиты из Катакомб.
— Они ребята занятые. Знай, бегают туда-сюда, режут глотки. Может, они просто о тебе забыли?
— Ну да, конечно. Маг-отступник, устроивший в сточных каналах бесплатную лечебницу. Такое разве запомнится! Ты к этому точно отношения не имеешь?
— Ты меня с кем-то спутал! Я всего лишь рядовой торговец и рассказчик.
Ты никогда не думал пойти в Серые Стражи? Они бы с радостью удовлетворили твою потребность раз в два года лазать на Глубинные тропы.
— Есть кое-что хорошее в том, чтобы быть запертым в древней подземной тюрьме. Никаких храмовников.
— Обустрой тут приемную. Все лучше, чем твое нынешнее жилье.
— Отличная мысль.
— А что, я бы мог здесь обжиться. Скверну с пола оттереть, пару картин повесить... По сравнению с Клоакой — вообще хоромы.