Романтический эгоист

Она произошла в моей жизни. Со мной редко кто-то случается.

На свадьбе она шепнула мне с очаровательной коварностью, во всем блеске невинной жестокости: «Как жаль, что я так счастлива... С тобой я могла быть так несчастна».

Я остался стоять с открытым ртом.

— Ты что, по-прежнему встречаешься с Клер?

— Нет. Мы все время ругались. Бросали друг друга. Поговорим о чем-нибудь другом. У нее крыша поехала. Неинтересно. И вообще мне плевать. Между нами все кончено.

— А... ты, значит, так сильно в нее влюблен...

Я любил её, потому что у нее был хронический цистит... И ещё я её любил, потому что, когда я увидел её в первый раз, она, не извинившись, загасила окурок в моем бокале... И ещё потому, что она в детстве носила брекеты на зубах. Я любил её, потому что каждый раз, когда мы виделись, её волосы оказывались другого цвета: она становилась то рыжей, то брюнеткой, то блондинкой, то лиловела... Я любил ее за её прихоти, недостатки, причуды. Я разлюбил шикарных телок, мое сердце отдано нескладехам.

Я боялся, что уже никогда не полюблю, теперь боюсь, что влюбился навсегда. В девушку, которую ещё даже не поцеловал!

Теперь у меня есть цель в жизни — сделать эту женщину счастливой.

Кино было придумано, чтобы уйти от действительности. Кино — это чудесная ложь, сон наяву, оно создало свою собственную аристократию, которая боится теперь революции.

Я усердно нюхаю наркотики. Это, может быть, и вредно для здоровья, но я не знаю, какие другие вещества могли бы помочь мне считать свою смерть второстепенным событием.

Вести дневник — это значит постановить, что жизнь твоя страшно увлекательна.

Попытка увековечить чувства — полное безумие, у них есть срок годности, как и у нас самих. Всему приходит конец, а мы не хотим с этим смириться. Страдание прибавляет ему вдохновение.