Одиночество-12

Иногда я жалею, что я не алкоголик. Алкоголик — это человек, который всегда знает чего он хочет. Я — не знаю.

... мне кажется, что большинство мужчин ревнуют, чтоб насладиться своим страданием. Эти, обычно, не только мазохисты, но еще и параноики.

Есть своя прелесть в любовании одевающейся женщиной. Взгляд мужчины уже не похотливый. Платонический. Чувство выполненного долга. Беззаботность. И женщина уже не думает, куда повесить юбку и сексуально ли она себя ведет. Естественные, отработанные годами тренировки движения одевания. Настоящая физическая женская красота открывается именно так. И открываясь, закрывается. До следующего раза.

Мы оба правы, но я правей.

... мне кажется, что большинство мужчин ревнуют, чтоб насладиться своим страданием. Эти, обычно, не только мазохисты, но еще и параноики.

Есть своя прелесть в любовании одевающейся женщиной. Взгляд мужчины уже не похотливый. Платонический. Чувство выполненного долга. Беззаботность. И женщина уже не думает, куда повесить юбку и сексуально ли она себя ведет. Естественные, отработанные годами тренировки движения одевания. Настоящая физическая женская красота открывается именно так. И открываясь, закрывается. До следующего раза.

... добро всегда побеждает зло. Кто победил — тот и добрый.

Все изменяют себе рано или поздно. И мало кто в этом виноват.

Мне всегда казалось, что литература — это такой боулинг, в котором главная задача писателя сбивать кегли с помощью текста. То есть, текст — шар, но кегель — не десять. Их число стремится к бесконечности, подразумевая бессмертие и бесконечность человеческих душ. Чем больше кеглей грохнется и чем больше они грохнут соседних душ — чем лучше. Главное — бросать. И надеяться. И стараться бросать точнее, а не сильнее. Потому что души готовы падать. Им главное, — ощутить удар шара. А сила — не имеет значения. Тем более, что слабые души будут падать не от шара, а от соседней кегли. А совсем слабые души вообще упадут не от удара, а от одного его звука. Но цель писателя — не страйк. Потому что души — не кегли. Цель писателя — чтобы души поднимались после удара. Поднимались обновленные. С памятью о прошедшем ударе. С его опытом. И чтоб они больше так легко не падали.