Мёртвые могут танцевать

Никому больше ничего не нужно. Люди по инерции зарабатывают деньги, завоевывают женщин, продумывают жизненные стратегии — будто строят собственные (совсем крошечные) империи.

Если поставить камеру, которая делала бы единственный кадр в год, то получившееся 10-ти минутное кино было бы страшнее любого Хичкока. В лицо человеку заглянул бы зверь, жрущий города, и, возможно, мы услышали бы хруст и стоны заживо сгрызаемых колонн.

Турцию немного портят турки, но в остальном это райский уголок.

Какое бы время ни отбивали куранты на Спасской башне Кремля, хоть семь утра, хоть час дня, впечатление всё равно такое, будто новогодняя полночь и пора пить шампанское.

Все на свете народы гордятся своей историей. Когда сложно, народы оглядываются назад, и становится немного легче. Только русские смотрят всегда лишь в будущее. У русских прошлого нет. Что-то напутано с нашей историей, а что — уже и не разберешься.

Самое мерзкое в любой поездке — это приехать домой и опять стать русским в толпе русских.

У мира, в котором мы живем, есть всего две половины: речь и молчание, смех и отчаяние, Европа и Азия, свет и мгла.

У всех нас было блестящее будущее. Только оно так и не наступило.