Молчание

Там, где главное мускулы, труд в конце концов становится проклятьем.

Есть в жизни каждого из нас особое время. Оно приходит внезапно, понимаешь, что мысль — орудие добра и должна быть одета в прекрасные и изящные одежды, как дерево в листья или хвою, как поляна в цветы и травы. Мысль — орудие веков, но мысль, одухотворенная светом и любовью — знак вечности!

Чем дешевле чувство, тем больше можно на него положиться, чтобы обнаружить брешь в обороне.

В сорок лет, хоть ты еще не одряб и, как виноградная лоза, гнешься, да не ломаешься, мускулы уже не те.

С возрастом ручной труд становится тяжелее, если он требует хорошего глазомера и точности.

Прошли годы, он женился на Фернанде, родился мальчонка, и чтобы сводить концы с концами, пришлось по субботам оставаться на сверхурочные в бочарне, а по воскресеньям халтурить на стороне.

Бочарное дело, которому создавало угрозу строительство наливных судов и производство автоцистерн, не очень то процветало. Делали все меньше и меньше бочонков и главным образом чинили уже имеющиеся большие чаны. Дела у хозяев шли неважно, это верно, но они хотели все же сохранить свои прибыли; проще всего им казалось заморозить заработную плату, несмотря на рост цен.

Если двигаться быстро-быстро, то можно догнать прошлое.

Переменить профессию ничего не стоит, но отказаться от того, что умеешь, от своего собственного мастерства — это нелегко.

Как быть бочарам, когда исчезает бочарный промысел? Профессию не меняют, если приобрести ее было не так-то просто.