Двенадцать стульев

При этих словах Кислярскому захотелось дать ещё пятьдесят рублей, но больше уже не приходить ни на какие заседания.

Я пришёл к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало, что оно горячим светом по чему-то там затрепетало.

Он разбирался в бухгалтерии, процентах, балансах и т. п... И был такой же милый, как оголенные почтовые провода.

Не будьте божьей коровой.

Вы поразительно догадливы, дорогой охотник за табуретками, бриллиантов, как видите, нет.

... Сама юность волнующая,

Сама младость ликующая,

К поцелуям зовущая,

Вся такая воздушная.

Секретарь суда грешил стишками.

Набил бы я тебе рыло, только Заратустра не позволяет.

Счастье, – рассуждал Остап, – всегда приходит в последнюю минуту. Если вам у Смоленского рынка нужно сесть в трамвай номер 4, а там, кроме четвертого, проходят еще пятый, семнадцатый, пятнадцатый, тридцатый, тридцать первый, Б, Г и две автобусных линии, то уж будьте уверены, что сначала пройдет Г, потом два пятнадцатых подряд, что вообще противоестественно, затем семнадцатый, тридцатый, много Б, снова Г, тридцать первый, пятый, снова семнадцатый и снова Б.

И вот, когда вам начнет казаться, что четвертого номера уже не существует в природе, он медленно придет со стороны Брянского вокзала, увешанный людьми. Но пробраться в вагон для умелого трамвайного пассажира совсем не трудно. Нужно только, чтоб трамвай пришел. Если же вам нужно сесть в пятнадцатый номер, то не сомневайтесь: сначала пройдет множество вагонов всех прочих номеров, проклятый четвертый пройдет восемь раз подряд, а пятнадцатый, который еще так недавно ходил через каждые пять минут, станет появляться не чаще одного раза в сутки. Нужно лишь терпение, и вы дождетесь.