«Поверь мне». Два таких простых слова. За ними можно броситься в омут.
Цвет надежды
Возможно, пустить всё на самотёк было не самым верным решением. Но люди часто предпочитают довериться времени, опасаясь корить себя за действия или бездействие. А так есть другой виновник – время. У него не потребуешь ответа.
То, в чём невозможно сознаться даже самому себе, так легко доверить листку пергамента.
Жизнь продолжала идти своим чередом, так же как и сто лет назад. В стенах старой Школы по-прежнему звучали громкие голоса, смех, плач. Жизнь не замирала ни на минутку. И шумной веселой толпе было невдомек, что вечерами светловолосый юноша сидел на берегу старого озера, глядя не то на старый искореженный корень многовекового дуба, не то куда-то внутрь себя. А в музыкальной гостиной теми же вечерами появлялась юная шестнадцатилетняя девушка, заставляя старый рояль рождать неслыханные доселе мелодии и разносить их по замку в сердцах случайных слушателей. И мало кто замечал в наступивших сумерках, как молодой черный пес стрелой летел от стен замка, чтобы на какой-нибудь поляне упасть без сил от усталости и отчаяния. А еще были два человека. Две попытки обмануть судьбу, выторговав у нее иллюзию счастья.
И над всем этим Время ткало свое полотно, небрежным жестом вплетая в него линии судеб. Чьи-то нити не подходили друг другу по тону, и Время их безжалостно разделяло, дабы сохранить красивый рисунок Жизни, прочно сплетая другие нити с этой же целью. Время выделяло из них ровные, гладкие и простые, чтобы рисунок был красив и правилен, а те, что были слишком сложны и фактурны обрывались и выбрасывались за ненадобностью. И если бы эти несколько подростков смогли увидеть пугающе-великолепный узор, первое что бросилось бы в глаза – нити их Жизней и Судеб поменяли свой цвет. Из них исчез оттенок Надежды, и эта часть рисунка приобрела цвета Покорности, Целеустремленности, Дерзости, Веры и Одиночества. А еще все эти нити оказались… разной длины.
Вот только никому не дано было этого увидеть. И в этом было счастье. Счастье в неведении.
Твой ребенок будет удивительным созданием. Ты поймешь это, когда впервые увидишь его улыбку, почувствуешь его запах. Ты почувствуешь себя нужной и незаменимой. И неважно, на кого он будет похож внешне. Важно, что в нем будет искра, и он перевернет этот глупый мир с ног на голову. Твой ребенок это сможет, я знаю. Ты будешь гордиться своим сыном или дочерью. И в день его триумфа ты будешь первой, с кем он поделится. Ты нужна ему, а он тебе.
А что мешало остаться? Догнать девушку, поднявшуюся по каменным ступеням, и сказать что-то важное. Что-то, после чего весь мир перевернется. Обида? Гордость? Характер? В семнадцать лет именно эти слова кажутся важными. За максимализмом молодости не понимаешь, что у всех этих проявлений совсем другое имя – «Глупость».
Наступила неловкая пауза. Неловкая, неправильная и тягостная. Пауза, когда людям нечего друг другу сказать. Или же, наоборот, хочется сказать много, но не можешь себе этого позволить. Просто потому, что не знаешь, нужно ли все это. А вдруг это важно только для тебя? Ведь нет ничего хуже, чем навязывать кому-то свое общество, свое мнение, свои переживания.
Знаешь, душа человека, как стекло. Она очень легко бьется, — сказала темноволосая девушка, внимательно разглядывая свое отражение в озерной глади. Шлепнула ладошкой по воде, и отражение пошло рябью. — Вот так.