Боже, спаси Францию!

Все, что требовалось от меня, — взять с собой паспорт, трудовой договор, три фотографии, последний счет за оплату электричества, а также свидетельства о браке всех хомячков, которые у меня были с 1995 года. Для каждого из документов должны быть предоставлены копии, отпечатанные на средневековом пергаменте.

До меня дошло, что я только что получил важный урок, который пригодится для дальнейшей жизни в Париже: не надо пытаться понравиться всем и каждому — это так по-английски. Наоборот, ты должен показать, что тебе глубоко наплевать на чужое мнение. И только в этом случае ты получишь желаемое. Пытаясь расположить людей к себе, я, оказывается, все делал не так. Если во Франции ты чересчур часто улыбаешься, тебе сочтут умственно отсталым.

Думаю, если при смене места работы вами в основном движет интерес к нижнему белью местных барышень, катастрофа неизбежна.

По его мнению, французы ведут себя, как отвергнутая женщина.

Известная испокон веков французская традиция: лучший способ усмирить врага — пойти ему навстречу.

«Ничего себе, — подумал я, — если вдруг разразится эпидемия лицевого герпеса, им придется натягивать презервативы на голову».

Жестоко, конечно, — что и говорить, мой французский был не лучше их английского, — но иногда я не мог удержаться, чтобы не похихикать...

— Сэр, если вы не заплатите, мы свяжемся с нашим авакадо.

— С вашим авакадо?

— Да, с нашим авакадо.

— С вашим овощем?

— А? О'кей, мы свяжемся с нашим овощем.

— Нет, ты хотел сказать адвокатом.

— Извините?

— Смотри. Я напишу тебе это слово по буквам. А-д-в-о-к-а-т.

— Да, авакадо.

— О'кей, продолжайте и свяжитесь с вашим авакадо.