Азазель

До какой же степени неверия и нигилизма дошла наша золотая молодежь, чтобы даже из собственной смерти устраивать буффонаду? Если таково отношение наших Брутов к собственной жизни, то стоит ли удивляться, что они ни в грош не ставят и жизнь других, куда более достойных людей?

— Это что такое? — как обычно, без перехода, спросил Иван Францевич, кладя на стол колоду игральных карт.

— Карты, — удивился Фандорин.

— Играете?

— Совсем не играю. Папенька запрещал в руки брать, говорил, что он наигрался и за себя, и за меня, и за три поколения Фандориных вперед.

... Моя любовь... — материя хитрая. Я того, кто ниже меня, любить не могу, а тем, кто выше, завидую смертно.

Что-то нравитесь вы мне, больно хорошо молчите.

Тошно мне в вашем мире, и, право, этой причины вполне довольно.

Сдавайте, Фандорин, сдавайте. Карта не лошадь, к утру повезёт.