Пятна на ткани памяти могут поблекнуть, но не исчезнуть.
Авантюрин
Cлайд с цитатой– Бросить курить?
– Ночь без любви опаснее для здоровья, чем пачка сигарет в день, – ответил мой врач, когда закончился мальбек. Тогда я попросил у официанта ещё одну бутылку. Это был лучший совет, который он дал мне за восемь месяцев лечения.
Сюда прибывает много паломников-иностранцев, крошками стоят перед исполинской статуей Будды, такими же малюсенькими уедут, останутся песчинками до конца своей жизни. А я прихожу к статуе и чувствую, что с каждым днём душой становлюсь больше, потому что каждый день для меня – это день знаний.
Утреннее солнце нагревало доски пола и подбиралось к занавеске на двери в спальню. Старик лепил печенье, раскладывал кусочки теста на блестящую от жира сковородку, а руки его покрывались мурашками при мысли, что рано или поздно Венсан должен вернуться, чтобы забрать Адель, богачом увезти её далеко отсюда. Гонсало останется один, и это его одиночество будет гораздо хуже прежнего.
«Зачем беспокоиться об этом сейчас? А когда всё произойдёт…» – старик посмотрел в окно на башню маяка и тихо замурлыкал любимую песню на папьяменто.
Он может проснуться в любую минуту. Вулканы, как люди, спят подолгу, потом вдруг просыпаются и всё вокруг себя меняют.
Так что просто дождись, когда пройдёт буря, и всё увидишь. Если шатёр не поднять – начинай разбрасывать камни. Если дом остался на месте, возьми веник и вымети песок из щелей. Значит твой брак – храм Геродота, Петра и Пальмира, и больше ни о чём беспокоиться не нужно.
– Как я найду Ифиджению? – спросил я дядю Адрастуса, который подарил мне свой секрет на совершеннолетие.
– Узнаешь её, едва увидишь, – ответил он с такой улыбкой, словно катал во рту засахаренный абрикос. – Только поезжай непременно в конце октября. В ноябре уже поздно.
Кто-то сказал мне, что самурай должен принять решение не позже девятого вдоха, иначе обречёт себя на мучения.